Мы стремимся к лучшему будущему, но с достоверностью не можем точно сказать, что такое общество. Фридрих Энгельс объясняя содержания и происхождение семьи, частной собственности и государства, не вставил в эту триаду понятия общества. Многогранность отношения к пониманию общества исторически, географически, экономически и политически конкретного социального образования, представление его как информационное, потребительское, индустриальное, капиталистическое и изобилие качеств самого понятия не даёт понять, что же такое общество в оптимальном его виде. К тому же многогранность понятия общества дополняются многогранностью его внутренней структуры, где социальные группы расставлены по вертикали. Важнейшие социальные институты - это семья (с функцией воспроизводства населения), производство (создание материальных благ), государство (регулирование общественных отношений, охрана правопорядка и суверенитета и мн. др.), образование (накопление и передача опыта), религия. Многоликость содержания общества и необходимость решения обществом и в обществе множества задач предполагает некоторое количество общественного труда. Из этого предполагается что общество должно нести груз ответственности для решения этих общественных задач и потому общество и общественное производство должно решать их, направляя средства на их выполнение. Получается что общество это огромная фабрика по производству общественного продукта, который предназначен для решения общественных задач. Вот это и оказалась утопическим, нереальным, в понимании общества и общественного производства. Только такое понимание общества оправдывает и выражает коммунизм, как общее, совместное производство трудящихся. Пока мы будем ожидать, какие либо перспективы от общего производства, мы ни на шаг не продвинемся в развитии, потому что к процессу развития не подключён её главный элемент - человек. Человек, который определяет развитие общества. Социализм – коммунизм не удался, потому что считалось, что определяющим для общества являются масштабы общественного производства. Богатое общество это общество, которое много производит, бедное мало. Потому система социализма была построена по принципу устройства, которое может выполнить большой масштаб работ. Но это явилось причиной его упадка, потому что началом социализма явился наёмный работник, пролетарий, который является всегда и везде простым исполнителем. Мы с готовностью можем произвести и воспроизвести санкционные продукты, можем произвести что угодно, но с оглядкой на других, на тот же Запад. Но мы никогда не можем показать тому же Западу как надо жить и работать, потому что в основании общества являются не действительно трудящиеся, а простые исполнители чужой воли по производству предметов потребления. Исполнители, для которых «затрата человеческой рабочей силы» уже труд, тот принцип марксизма, по отношению к понятию, который их отождествляет. Искажение сущности общества и деградация социального человека, началось с теории Карла Маркса, который «открыл параллельное общественное производство», которое, по его мнению, оказалось лучше традиционного. Он увидел общественное разделение труда, где его нет, на примере отдельной капиталистической фабрики. Там нет ни общественного, потому что общее производство не является общественным, ни разделение труда, а есть только распределение. Если булавку производят не один человек, а тысяча, организация производства не может показать другой, лучший пример общественного производства. Причиной тому, что общественное производство образовано не просто производимым и производящим трудом, а трудом для других. То, что полагал Карл Маркс и его теория в целом, «новую теорию организованного общественного производства». По сути, он открыл «параллельный мир», мир параллельный экономической реальности. В этой «параллельной реальности или параллельном общественном производстве», существуют другие правила и законы, другие понятия, отличные от действительных экономических законов и действительных понятий. Первое утопическое правило марксизма заключено в том, что трудом можно управлять и его организовывать для действительно общественных потребностей. Организованное общество взамен анархическому «вялотекущему» общественному производству. То производство, которое марксизм не брал в расчёт как общественное и считал анахронизмом, пережитком, на которое не обращал внимание, как производство отдельных производителей, действительно и действительным образом образует общественное производство. Организация общественного производства, как проявление просто труда и обмена, как выражение затраченного труда в изготовленной вещи, есть нереальное состояние общества. Второе правило, что обмен можно организовать, по – стоимости, как стоимостной, как выражение затраченного труда в произведённой вещи. То, что Маркс принимал за анахронизм отношений, вялотекущая обменная деятельность и бесплановость производства, на самом деле имеют признаки общественного производства, как производства для других. Третье правило относится к понятию товара, что это просто произведённая трудом вещь, которому не всегда обязательно даже обмениваться. Труд, по Марксу не имеет социальной нагрузки и такому труду достаточно его производства, затрат, а не выражение полезности для других. Выражение труда происходит не в затратах и не в самой деятельности, а в продукте деятельности. Не в том, что шьётся рубашка или вариться каша, а в самой рубашке и каше, как в продукте полезном для общества, для других. Полезность для других и проявляется в обмене, которая является выражением стоимости или цены. Полезность «в себе», как в предмете потребления и выражение затрат труда, марксизм преподносит как стоимость, образующая стоимостной обмен. Теперь становится понятным вопрос, который задавал коммунист и будущий генеральный секретарь М.И. Горбачёв, будущему премьер – министру С. Берлускони в 1983 году, о названии итальянского государственного комитета, который регулирует цены. Достойный правильный и очевидный ответ оппонента, что его просто нет, и он не может существовать. Как описал его Фридрих Энгельс в «Развитии социализма от утопии к науке»: «В это общество отдельных производителей, товаропроизводителей, и вклинился новый способ производства. Среди стихийно сложившегося, беспланового разделения труда, господствующего во всём обществе, он установил планомерное разделение труда, организованное на каждой отдельной фабрике; рядом с производством отдельных производителей появилось общественное производство. Если до сих пор собственник средств труда присваивал продукт потому, что это был, как правило, его собственный продукт, а чужой вспомогательный труд был исключением, то теперь собственник средств труда продолжал присваивать себе продукт, хотя последний являлся уже не его продуктом, а исключительно продуктом чужого труда. Таким образом, продукты общественного труда стали присваиваться не теми, кто действительно приводил в движение средства производства и действительно был производителем этих продуктов, а капиталистом. Средства производства и производство по существу стали общественными»,19-213. Разбирая данную цитату Ф. Энгельса, что «в общество товаропроизводителей вклинился новый способ производства», можно заметить что «способ производства» вообще не применим к «обществу отдельных товаропроизводителей». Скорее это будет как взаимодействие субъектов посредством обмена, создающих общество. Которое есть «стихийно сложившееся и бесплановое», свойство обязательно принадлежащие обществу, социуму взаимного обмена, образованного не производством, а производством для других. Вот это есть признаки фактического общества, как общества. Главное из которых его бесплановость, потому что оно организовано трудом, который только тогда труд, когда имеет социальное выражение, когда для других. Потому «рядом с производством отдельных производителей», появилось общественное производство, представляет собой подмену понятий общественного производства. К тому же «появление общественного производства», которого раньше как – бы не было, не простая близорукость, а представление «другого» общественного производства «планомерного и организованного». Взаимодействие между собой товаровладельцев, образовывали общество и общественное производство, а как раз понятие « организованного общественного производства», представляло из себя производство отдельных производителей. Производители, были просто производители и больше никем, между ними не существовала социальная связь. Если раньше производили именно товары, как продукты для других, то в условиях «другого общественного производства они просто производили. Человек «производящий головки для булавок» не является товаропроизводителем. Это верно так же как то, что товаром может быть булавка, но не как от неё головка. Человек в любом состоянии человек, когда ему принадлежит продукт его труда как товар, посредством которого он образует социальную связь. Фридрих Энгельс делает ещё, в этой работе, очень большое теоретическое допущение, новое определение, как собственник средств производства, представляя его арендатором средств для производства труда и потому капиталистом. Как писал Г.В. Плеханов: «Утопист всякий тот, кто стремиться построить совершенную социальную систему исходя из отвлечённого принципа». На этот отвлечённый принцип, собственности на средства производства, наша страна, наши люди, «покупалась» два раза. Первый в 1917 году, провозглашением «фабрики и заводы рабочим, а земля крестьянам», второй как – будто бы распределение, посредством ваучеров общенародной собственности, подразумевая по эти в основном средства производства. Это на самом деле отвлечённый признак и принцип, который не делает и не делал человека собственником, капиталистом. Капиталистом и собственником делает человека присвоение им продукта труда. Этот принцип делает одних капиталистами, которые продают продукты труда – товары, других наёмными рабочими, которым оплачивается рабочая сила или средства восстановления. Про это и писал Карл Маркс: «владелец рабочей силы должен быть лишён возможности продавать товары, в которых овеществлён его труд, и, напротив, должен быть вынужден продавать как товар самое рабочую силу, которая существует лишь в его живом организме»,23-180. То, что наёмные рабочие ещё гордятся звание пролетариата и представляют труд, как просто труд, как производство, Россия, кроме прочих бед обзавелась ещё двумя. Первое, из которых вывоз капитала, т.е. общественного труда. Второе, что является её следствием, недостаточностью средств инвестиций для нового производства. Получается заколдованный круг, образованный вывозом капитала и недостаточностью инвестиций для производства. Виной тому не стихийное бедствие, а простая классовость, которая отягощена апатичностью трудящихся, отсутствием претензий на право на продукт своего труда.
|