С О Ц И Н Т Е Г Р У М

цивилизационный форум
     На главную страницу сайта Социнтегрум      Люди и идеи      Организации      Ресурсы Сети      Публикации      Каталог      Публикатор_картинок
                       
 
Текущее время: Вт мар 19, 2024 3:24 pm

Часовой пояс: UTC + 3 часа [ Летнее время ]




Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 2 ] 
Автор Сообщение
 Заголовок сообщения: СВОБОДА ЛИЧНОСТИ ИЛИ СВОБОДА ИНДИВИДА.
СообщениеДобавлено: Пт сен 19, 2014 11:48 pm 
Не в сети
Новый участник

Зарегистрирован: Чт ноя 05, 2009 12:42 am
Сообщения: 11
Откуда: Соединенные Штаты
СВОБОДА ЛИЧНОСТИ ИЛИ СВОБОДА ИНДИВИДА.
 
Со­вре­мен­ное по­ня­тие сво­бо­ды поя­ви­лось в пе­ри­од Ре­нес­сан­са, про­воз­гла­сив­ше­го че­ло­ве­ка ме­рой всех ве­щей, лич­ность как выс­шую об­ще­ст­вен­ную цен­ность, а сво­бо­ду лич­но­сти как не­отъ­ем­ле­мое пра­во ин­ди­ви­да на про­яв­ле­ние его внут­рен­ней, ду­хов­ной жиз­ни, мыс­лей, же­ла­ний и чувств, от­ли­чаю­щих его от дру­гих.

В по­сле­дую­щий пе­ри­од, пе­ри­од Про­тес­тант­ской Ре­фор­ма­ции, про­тес­тан­тизм су­зил по­ни­ма­ние сво­бо­ды лич­но­сти до сво­бо­ды на ин­ди­ви­ду­аль­ную трак­тов­ку Биб­лии, сво­бо­ды на по­иск ин­ди­ви­ду­аль­но­го пу­ти к Бо­гу. В XIX ве­ке ма­те­риа­ли­сти­че­ское ми­ро­воз­зре­ние вы­тес­ни­ло сво­их пред­ше­ст­вен­ни­ков, ми­ро­воз­зре­ние ре­нес­санс­ное и ре­ли­ги­оз­ное, и сво­бо­да ста­ла по­ни­мать­ся как сво­бо­да на внеш­ние фор­мы са­мо­вы­ра­же­ния, пре­ж­де все­го как сво­бо­да в эко­но­ми­че­ской дея­тель­но­сти, как сво­бо­да дей­ст­вий, сво­бо­да пе­ре­дви­же­ний, сво­бо­да вы­бо­ра сти­ля жиз­ни.

Век Про­грес­са по­ста­вил под со­мне­ние са­му не­об­хо­ди­мость че­ло­ве­ка в ду­хов­ной сво­бо­де. По­сту­лат анг­лий­ско­го фи­ло­со­фа Гоб­бса: «Лю­ди ищут не сво­бо­ды, а пре­ж­де все­го, обес­пе­чен­но­сти», обос­но­вал про­грам­му но­вой, на­сту­паю­щей ма­те­риа­ли­сти­че­ской ци­ви­ли­за­ции.

За­пад дос­та­точ­но без­бо­лез­нен­но вос­при­нял но­вое пред­став­ле­ние о сво­бо­де как сво­бо­де в соз­да­нии ма­те­ри­аль­ных бо­гатств. Рос­сия же этот по­сту­лат от­вер­га­ла, в гла­зах рус­ской ин­тел­ли­ген­ции, это бы­ла фор­му­ла Ми­ро­во­го Зла, лю­ди долж­ны за­пла­тить ду­хов­ным раб­ст­вом за сча­стье в обес­пе­чен­но­сти.

Ве­ли­кий Ин­кви­зи­тор, во­пло­ще­ние Зла в «Брать­ях Ка­ра­ма­зо­вых», го­во­рит, как буд­то ци­ти­руя Гоб­бса: «Лю­ди стре­мят­ся не к сво­бо­де, а к сча­стью, а сча­стье ма­те­ри­аль­но - это хлеб и дом. Ос­во­бо­ди­те их от ду­хов­но­го по­ис­ка, дай­те им хлеб и кров, и они бу­дут сча­ст­ли­вы». Ве­ли­кий Ин­кви­зи­тор, по Дос­то­ев­ско­му - Ан­ти­христ, его цель унич­то­жить ду­хов­ное со­дер­жа­ние жиз­ни.

Макс Ве­бер, эко­но­мист на­ча­ла ХХ ве­ка, в сво­ей клас­си­че­ской ра­бо­те «Ка­пи­та­лизм и про­тес­тант­ская эти­ка», по­ка­зал, как из по­сту­ла­тов про­тес­тан­тиз­ма, ре­ли­гии, ста­вя­щей ду­хов­ные цен­но­сти вы­ше ма­те­ри­аль­ных, вы­рас­тал ка­пи­та­лизм, стро­ив­ший­ся на при­ори­те­те ма­те­ри­аль­но­го над ду­хов­ным.

Пе­ре­до­вые стра­ны ка­пи­та­ли­сти­че­ско­го ми­ра XIX ве­ка, Гер­ма­ния и Анг­лия, тем не ме­нее, шли по это­му пу­ти в за­мед­лен­ном тем­пе, груз мно­го­ве­ко­вой куль­ту­ры с её при­ори­те­том ду­хов­но­го над ма­те­ри­аль­ным тор­мо­зил про­цесс. У Со­еди­нён­ных Шта­тов это­го бал­ла­ста не бы­ло, Аме­ри­ка дви­га­лась в за­дан­ном Про­грес­сом на­прав­ле­нии зна­чи­тель­но бы­ст­рее, что вы­зы­ва­ло рез­кое не­при­ятие ев­ро­пей­цев.

«Я ду­маю, что Аме­ри­ка, ко­то­рая пре­тен­ду­ет на то, что она есть об­ра­зец сво­бо­ды, на­нес­ла страш­ный удар по са­мой идее сво­бо­ды.» Впе­чат­ле­ние Чарль­за Дик­кен­са по­сле по­езд­ки по Со­еди­нён­ным Шта­там.

Мно­гие рус­ские пи­са­те­ли, по­бы­вав­шие в Аме­ри­ке, раз­де­ля­ли мне­ние Дик­кен­са, они так­же не при­ни­ма­ли аме­ри­кан­ской фор­мы сво­бо­ды, в ко­то­рой не бы­ло мес­та сво­бо­де ду­ха.

Мак­сим Горь­кий, по­се­тив­ший Аме­ри­ку в 1911 го­ду: «Ли­ца лю­дей не­под­виж­но спо­кой­ны .... В пе­чаль­ном са­мо­мне­нии они счи­та­ют се­бя хо­зяе­ва­ми сво­ей судь­бы - в гла­зах у них, по­рою, све­тит­ся соз­на­ние сво­ей не­за­ви­си­мо­сти, но, ви­ди­мо, им не­по­нят­но, что это не­за­ви­си­мость то­по­ра в ру­ке плот­ни­ка, мо­лот­ка в ру­ке куз­не­ца, кир­пи­ча в ру­ках не­ви­ди­мо­го ка­мен­щи­ка, ко­то­рый хит­ро ус­ме­ха­ясь, стро­ит для всех од­ну ог­ром­ную, но тес­ную тюрь­му. Есть мно­го энер­гич­ных лиц, но на ка­ж­дом ли­це ви­дишь, пре­ж­де все­го зу­бы. ...нет ис­тин­ной сво­бо­ды, сво­бо­ды внут­рен­ней, сво­бо­ды ду­ха, её нет в гла­зах лю­дей... ни­ко­гда ещё лю­ди не ка­за­лись мне так ни­чтож­ны, так по­ра­бо­ще­ны.»

Эко­но­ми­че­ское об­ще­ст­во ви­дит сво­бо­ду как пра­во ка­ж­до­го ду­мать толь­ко о се­бе. «Everyone minds his own business”, каждый за себя, “Each man for himself”. Ка­ж­дый име­ет пра­во де­лать то, что он хо­чет, и как он хо­чет, “do your own thing” или “have it your own way”, де­лай всё по-сво­ему. С дру­гой сто­ро­ны, ка­ж­дый дол­жен быть та­ким, как все, “be like everyone else”. На этих двух про­ти­во­ре­чи­вых по­сту­ла­тах по­строе­на идея аме­ри­кан­ской сво­бо­ды, её фор­му­ла, “ка­ж­дый сво­бо­ден быть та­ким, как все”.

Аме­ри­кан­ский пи­са­тель Ген­ри Мил­лер, в сво­ей но­вел­ле «Аэ­ро-кон­ди­цио­ни­ро­ван­ный кош­мар»: «Что­бы нау­чить­ся жить (в Аме­ри­ке) ... вы долж­ны стать та­ким, как все, то­гда вы за­щи­ще­ны. Вам на­до пре­вра­тить се­бя в ноль, стать не­от­ли­чи­мым от все­го ста­да. Вы мо­же­те ду­мать, но ду­мать, как все. Вы мо­же­те меч­тать, но иметь та­кие же меч­ты, как у всех. Ес­ли вы ду­мае­те или меч­тае­те по-дру­го­му, то вы уже не аме­ри­ка­нец, вы чу­жак во вра­ж­деб­ной стра­не. Как толь­ко у вас по­яв­ля­ет­ся своя соб­ст­вен­ная мысль, вы ав­то­ма­ти­че­ски вы­бы­вае­те из тол­пы. Вы пе­ре­стаё­те быть аме­ри­кан­цем.»

Эко­но­ми­че­ская де­мо­кра­тия за­щи­ща­ет сво­бо­ду ин­ди­ви­да, но не сво­бо­ду лич­но­сти, а ин­ди­вид, по­сту­паю­щий и ду­маю­щий, как все, не лич­ность, он часть тол­пы, мас­сы, лич­ность уни­каль­на.

Ду­хов­ный по­иск не яв­ля­ет­ся це­лью эко­но­ми­че­ской де­мо­кра­тии, она пред­ла­га­ет сво­бо­ды ино­го ро­да, сво­бо­да в вы­бо­ре мест жиз­ни, мест ра­бо­ты, в лич­ной жиз­ни. Но эти ви­ды сво­бо­ды мо­гут су­ще­ст­во­вать лишь в том слу­чае, ес­ли че­ло­век эко­но­ми­че­ски не­за­ви­сим, а в со­вре­мен­ном об­ще­ст­ве он пол­но­стью за­ви­сит от за­га­доч­ной иг­ры эко­но­ми­че­ских сил.

Во вре­ме­на пер­вых аме­ри­кан­ских пу­ри­тан­ских об­щин сво­бод­ны­ми счи­та­лись лишь те, кто вла­дел иму­ще­ст­вом не ме­нее 75 фун­тов стер­лин­гов, толь­ко они име­ли ста­тус сво­бод­но­го че­ло­ве­ка, Freeman. Они мог­ли при­ни­мать ре­ше­ния сво­бод­но, иг­но­ри­руя дав­ле­ние боль­шин­ст­ва. Толь­ко те, кто имел этот ста­тус име­ли пра­во уча­стия в ре­ше­ни­ях об­щи­ны. Не­иму­щий, бед­няк за­ви­сим в сво­их сред­ст­вах су­ще­ст­во­ва­ния от дру­гих, у не­го нет чув­ст­ва от­вет­ст­вен­но­сти за свои по­ступ­ки и по­то­му не име­ет пра­ва на уча­стие в при­ня­тии ре­ше­ний.

На пер­вых вы­бо­рах, про­ве­дён­ных по­сле по­бе­ды Аме­ри­кан­ской ре­во­лю­ции, пра­во на уча­стие в вы­бо­рах пре­зи­ден­та име­ло лишь 6% на­се­ле­ния стра­ны. Из­би­ра­тель­ные пра­ва че­рез 40 лет уже не при­вя­зы­ва­лись к иму­ще­ст­вен­но­му ста­ту­су, но в прак­ти­че­ской жиз­ни все ре­ше­ния при­ни­ма­лись иму­щим клас­сом, ко­то­рый, в от­ли­чии от ев­ро­пей­ских стран, со­став­ля­ла не по­том­ст­вен­ная ари­сто­кра­тия, а но­вые бо­га­чи, ну­во­ри­ши, вы­шед­шие из ни­зов.

И.В.Тур­ча­ни­нов, пол­ков­ник рос­сий­ско­го ге­не­раль­но­го шта­ба, эмиг­ри­ро­вав­ший в США в пе­ри­од Гра­ж­дан­ской вой­ны, и став­ший бри­гад­ным ге­не­ра­лом ар­мии Се­ве­ра, в пись­ме Гер­це­ну, пи­сал: «Я не ви­жу дей­ст­ви­тель­ной сво­бо­ды здесь ни на во­лос, это всё тот же сбор не­ле­пых ев­ро­пей­ских пред­рас­суд­ков... раз­ни­ца толь­ко в том, что не пра­ви­тель­ст­во, не эли­та управ­ля­ет ба­рань­им ста­дом, а бод­ли­вые, дол­ла­ра­ми гре­мя­щие, коз­лы-куп­цы.»

Со­вре­мен­ник Тур­ча­ни­но­ва, Марк Твен, го­во­рил, что в ус­ло­ви­ях эко­но­ми­че­ской де­мо­кра­тии, в кон­ку­рент­ной борь­бе ре­аль­ной сво­бо­дой об­ла­да­ют са­мые без­за­стен­чи­вые, са­мые на­по­ри­стые, при­об­ре­таю­щие свои бо­гат­ст­ва за счёт сла­бых: «Сво­бо­да – пра­во силь­ных гра­бить сла­бых».

В ра­бо­вла­дель­че­ском об­ще­ст­ве раб был не­сво­бо­ден, по­то­му что хо­зя­ин имел пра­во его про­дать. Кре­сть­я­нин в фео­даль­ном об­ще­ст­ве был не­сво­бо­ден, он пол­но­стью за­ви­сел от ленд­лор­да, ко­то­рый вла­дел зем­лёй, глав­ным ис­точ­ни­ком су­ще­ст­во­ва­ния кре­сть­я­ни­на, и мог её дать или от­нять.

Пе­ред на­ча­лом ин­ду­ст­ри­аль­ной ре­во­лю­ции аме­ри­кан­ский фер­мер, за­ра­ба­ты­вав­ший сред­ст­ва на жизнь сво­им тру­дом, пол­но­стью обес­пе­чи­ваю­щий все его ну­ж­ды, был не­за­ви­сим. Но, в про­цес­се раз­ви­тия ин­ду­ст­ри­аль­но­го об­ще­ст­ва боль­шин­ст­во на­се­ле­ния пре­вра­ти­лось в на­ём­ных ра­бот­ни­ков и по­лу­чи­ло толь­ко один вид сво­бо­ды, сво­бо­ды про­да­вать се­бя са­мо­му, “sell yourself”, на сво­бод­ном рын­ке тру­да.

С биб­лей­ских вре­мён до на­ча­ла ин­ду­ст­риа­ли­за­ции, че­ло­век, ра­бо­таю­щий не на се­бя, а на дру­го­го, счи­тал­ся ра­бом. Ра­зу­ме­ет­ся, се­го­дняш­ний на­ём­ный ра­бот­ник име­ет та­кие пра­ва, ка­ких не имел сред­не­ве­ко­вый кре­сть­я­нин, их га­ран­ти­ру­ет Билл о Пра­вах. Но, пра­ва эти ил­лю­зор­ны так как «Билл о Пра­вах не при­ме­ня­ет­ся по от­но­ше­нию к эко­но­ми­че­ским от­но­ше­ни­ям.

Те, кто пы­та­ет­ся реа­ли­зо­вать это пра­во, ока­зы­ва­ют­ся на ули­це. Та­ких фа­на­ти­ков еди­ни­цы. По­дав­ляю­щее боль­шин­ст­во со­блю­да­ет пра­ви­ла иг­ры и пред­по­чи­та­ют с гор­до­стью пе­ре­чис­лять все свои мно­го­чис­лен­ные по­ли­ти­че­ские сво­бо­ды в са­мой сво­бод­ной стра­не ми­ра. В эко­но­ми­че­ской жиз­ни ра­бот­ник не име­ет ни­ка­ких сво­бод, кро­ме сво­бо­ды ос­тать­ся без ра­бо­ты и стать со­ци­аль­ной па­ри­ей.» Аме­ри­кан­ский со­цио­лог Чарльз Рейх.

Как иро­ни­че­ски от­ме­ча­ет рус­ский пи­са­тель Са­ша Со­ко­лов, им­миг­ри­ро­вав­ший в США в 1990-ые го­ды, в пись­ме дру­гу в Рос­сию, - «Ты да­же не пред­став­ля­ешь, на­сколь­ко здесь на­до про­дать­ся, что­бы те­бя ку­пи­ли. За­то сво­бо­да...»
Или, как от­ме­ча­ет дру­гой рус­ский им­ми­грант, Ан­д­рей Тум, Билл о Пра­вах не ме­ша­ет, «...сво­бод­но­му рын­ку по­дав­лять лю­бой про­тест про­тив сис­те­мы го­раз­до эф­фек­тив­нее, чем со­вет­ское КГБ».

В се­ре­ди­не 90-ых го­дов, ко­гда шли де­ба­ты по по­во­ду про­ек­та за­ко­на о соз­да­нии бес­плат­ной ме­ди­цин­ской сис­те­мы, вы­дви­ну­то­го кон­грес­сме­ном Ри­чар­дом Гер­хард­том, кам­па­ния IBM ра­зо­сла­ла пись­ма 110 ты­ся­чам сво­их ра­бот­ни­ков, ре­ко­мен­дуя им зво­нить в Кон­гресс и тре­бо­вать сня­тия за­ко­но­про­ек­та с го­ло­со­ва­ния. Ра­бот­ни­ки IBM бы­ли сво­бод­ны в сво­ём вы­бо­ре. Или под­чи­нить­ся тре­бо­ва­ни­ям кор­по­ра­ции или по­те­рять ра­бо­ту.

Про­тест из­на­чаль­но об­ре­чён, в ус­ло­ви­ях сво­бод­но­го рын­ка че­ло­век, что­бы вы­жить, дол­жен пол­но­стью и бес­пре­ко­слов­но под­чи­нить­ся пи­сан­ным и не­пи­сан­ным за­ко­нам эко­но­ми­ки, дик­туе­мых са­мы­ми силь­ны­ми. Са­мые силь­ные, кор­по­ра­ции, соз­да­ют ус­ло­вия тру­да, в ко­то­рых ра­бот­ник, что­бы вы­жить, дол­жен сле­до­вать пра­ви­лам кор­по­ра­тив­ной дис­ци­п­ли­ны, на­по­ми­наю­щей ар­мей­скую.

Аме­ри­кан­ских сол­дат при­ня­то на­зы­вать GI (Government Item), что рас­шиф­ро­вы­ва­ет­ся как "го­су­дар­ст­вен­ное иму­ще­ст­во". Сво­бод­ный аме­ри­кан­ский гра­ж­да­нин не яв­ля­ет­ся иму­ще­ст­вом го­су­дар­ст­ва, он при­над­ле­жит эко­но­ми­че­ской ма­ши­не. В ар­мии по­ве­де­ние сол­да­та кон­тро­ли­ру­ет­ся сис­те­мой на­ка­за­ний. В эко­но­ми­ке по­ве­де­ние ра­бот­ни­ка кон­тро­ли­ру­ет­ся го­раз­до бо­лее эф­фек­тив­но, кну­том и пря­ни­ком, уг­ро­зой уволь­не­ния и сис­те­мой при­ви­ле­гий, бо­ну­сов, 13-ой зар­пла­той, ак­ция­ми кам­па­нии.

Рам­ки сво­бо­ды для от­дель­но­го че­ло­ве­ка внут­ри сис­те­мы оп­ре­де­ля­ет кор­по­ра­тив­ная эко­но­ми­че­ская сис­те­ма.

Дек­ла­ра­ция Не­за­ви­си­мо­сти в триа­де «Сво­бо­да, Ра­вен­ст­во и Пра­во на по­ис­ки сча­стья» ста­вит в этом пе­ре­чис­ле­нии Сво­бо­ду на пер­вое ме­сто. В прак­ти­ке жиз­ни это не бо­лее, чем ил­лю­зия, и она не пе­ре­ста­ёт быть ил­лю­зи­ей от то­го, что её раз­де­ля­ет боль­шин­ст­во, так­же как мил­лио­ны со­вет­ских лю­дей, рас­пе­вав­ших «Я дру­гой та­кой стра­ны не знаю, где так воль­но ды­шит че­ло­век».

«Здесь мож­но де­лать, что хо­чешь...», пи­шет Шос­сет, рус­ский им­ми­грант, ви­дев­ший Аме­ри­ку 70-ых го­дов, как бы по­вто­ряя впе­чат­ле­ние Горь­ко­го об Аме­ри­ке на­ча­ла ве­ка, «но нет ощу­ще­ния сво­бо­ды, ... а в Нью-Йор­ке - ти­пич­ные ли­ца с ле­нин­град­ско­го эс­ка­ла­то­ра. Под­жа­та ниж­няя че­люсть, вы­ра­же­нья нет. Они ус­та­ли. Ка­кая уж тут сво­бо­да. ...здеш­няя жизнь по­хо­жа на то, ка­ким пред­став­ля­ли со­циа­лизм бу­ду­ще­го где-то в 30-х го­дах. Толь­ко что всё на день­гах, как сред­ст­ве управ­ле­ния, дер­жит­ся, а ре­зуль­та­ты те же.»

Со­вет­ский и фа­ши­ст­ский ре­жи­мы от­чёт­ли­во и яс­но фор­му­ли­ро­ва­ли в сво­ей про­па­ган­де под­чи­нён­ность ин­те­ре­сов от­дель­но­го че­ло­ве­ка ин­те­ре­сам го­су­дар­ст­ва, так как, в ус­ло­ви­ях ин­ду­ст­ри­аль­но­го об­ще­ст­ва, ин­ди­ви­ду­аль­ная сво­бо­да долж­на быть под­чи­не­на ин­те­ре­сам эко­но­ми­че­ско­го и со­ци­аль­но­го раз­ви­тия. У эко­но­ми­че­ской де­мо­кра­тии те же це­ли, но она ни­ко­гда не го­во­рит о них от­кры­то, де­мо­кра­тия ис­поль­зу­ет слож­ную сет­ку под­ста­но­вок.

«Сред­ний че­ло­век вос­при­ни­ма­ет сво­бо­ду вы­ра­же­ния же­ла­ний, за­про­грам­ми­ро­ван­ных в нём об­ще­ст­вом, как ис­тин­ную, ин­ди­ви­ду­аль­ную сво­бо­ду. Он не ви­дит кон­крет­ных сил или лю­дей, ко­то­рые ко­ман­ду­ют его жиз­нью. Сво­бод­ный ры­нок не­ви­дим, ано­ни­мен и, сле­до­ва­тель­но, че­ло­век де­ла­ет вы­вод, что он сво­бо­ден.» Эрих Фромм.

С од­ной сто­ро­ны, сво­бод­ная эко­но­ми­ка ос­во­бо­ж­да­ет ра­бот­ни­ка от дик­та­ту­ры го­су­дар­ст­ва, от дав­ле­ния се­мей­но­го кла­на, от свя­зы­ваю­щей его дей­ст­вия ус­та­рев­шей тра­ди­ци­он­ной мо­ра­ли. С дру­гой, она ос­во­бо­ж­да­ет его от тех ду­хов­ных, ин­тел­лек­ту­аль­ных и эмо­цио­наль­ных по­треб­но­стей, ко­то­рые не ук­ла­ды­ва­ют­ся в стан­дар­ты эко­но­ми­че­ской жиз­ни.

Ин­ди­вид, про­шед­ший об­ра­бот­ку мас­со­вой про­па­ган­ды и мас­со­вой куль­ту­ры, уже не­спо­со­бен по­нять, что у не­го есть по­треб­но­сти кро­ме тех, ко­то­рые ему на­вя­зы­ва­ет ры­нок и, хо­тя он име­ет боль­ше ви­дов фи­зи­че­ской сво­бо­ды и не­за­ви­си­мо­сти от го­су­дар­ст­ва, чем ев­ро­пей­цы, он пол­но­стью под­чи­нён эко­но­ми­ке. Сво­бо­да, в сво­ём ми­ни­маль­ном вы­ра­же­нии, - это хо­тя бы осоз­на­ние су­ще­ст­во­ва­ния сил, ко­то­рые её ог­ра­ни­чи­ва­ют, но боль­шин­ст­во не толь­ко не осоз­на­ёт, но и от­ри­ца­ет са­мо на­ли­чие этих сил.

Со­цио­лог Фил­лип Сла­тер: «При всех дан­ных ему об­ще­ст­вом сво­бо­дах со­вре­мен­ный че­ло­век так­же без­за­щи­тен пе­ред си­ла­ми, с ко­то­ры­ми он стал­ки­ва­ет­ся в сво­ей по­все­днев­ной жиз­ни, как пер­во­быт­ный че­ло­век пе­ред си­ла­ми не­по­нят­ной ему при­ро­ды. Он бес­по­мо­щен пе­ред ано­ним­ны­ми со­ци­аль­ны­ми ме­ха­низ­ма­ми, дей­ст­вую­щи­ми не­объ­яс­ни­мо и не­по­нят­но для про­сто­го че­ло­ве­ка, они мо­гут под­нять его на­верх или бро­сить вниз на со­ци­аль­ное дно, он без­за­щи­тен пе­ред ни­ми, как и пер­во­быт­ный че­ло­век пе­ред гро­зой или ура­га­ном.»

По­стин­ду­ст­ри­аль­ное об­ще­ст­во унич­то­жи­ло по­ня­тие ни­ще­ты и пре­дос­та­ви­ло мно­же­ст­во сво­бод. Ка­ж­до­му пре­дос­тав­ля­ет­ся ог­ром­ное ко­ли­че­ст­во вы­бо­ров, но это не лич­ный вы­бор, этот вы­бор за­про­грам­ми­ро­ван в че­ло­ве­ке сис­те­мой. Сис­те­ма вос­пи­ты­ва­ет по­ни­ма­ние сво­бо­ды не как пра­во быть са­мим со­бой, не как пра­во на при­ня­тие соб­ст­вен­ных ин­ди­ви­ду­аль­ных ре­ше­ний, это пра­во на та­кую же фор­му жиз­ни, как у всех.

Во вре­ме­на аме­ри­кан­ской мо­ло­дёж­ной ре­во­лю­ции 60-ых го­дов сво­бо­да лич­но­сти и по­ис­ки смыс­ла жиз­ни ста­ли ори­ен­ти­ра­ми це­ло­го по­ко­ле­ния. Мо­ло­дёжь, ин­стинк­тив­но или осоз­на­но, ви­де­ла в мощ­ных кор­по­ра­ци­ях стра­ны осо­бую опас­ность. Имен­но круп­ные кор­по­ра­ции, с их вое­ни­зи­ро­ван­ной струк­ту­рой и поч­ти во­ен­ной дис­ци­п­ли­ной, оли­це­тво­ря­ли в их гла­зах всё не­га­тив­ное в аме­ри­кан­ской жиз­ни. Кор­по­ра­ции бы­ли пол­ной ан­ти­те­зой их пред­став­ле­ний об об­ще­ст­ве спра­вед­ли­во­го ра­вен­ст­ва и ин­ди­ви­ду­аль­ной сво­бо­ды.

Фильм «Easy Rider» («Лёг­кий ез­док»), вы­пу­щен­ный на эк­ра­ны в кон­це шес­ти­де­ся­тых го­дов, вхо­дил в обой­му “филь­мов про­тес­та”, как буд­то го­во­рил о бун­те лич­но­сти про­тив умень­шаю­щей­ся лич­ной сво­бо­ды в ус­ло­ви­ях раз­рас­та­ния мо­щи кор­по­ра­ций. Ге­рои филь­ма не име­ют ни­ка­ко­го уго­лов­но­го про­шло­го, не свя­за­ны с пре­ступ­ным ми­ром, это обыч­ные ре­бя­та из про­вин­ци­аль­но­го го­род­ка, но они на­шли воз­мож­ность од­ним уда­ром реа­ли­зо­вать Аме­ри­кан­скую меч­ту, пе­ре­про­дав боль­шую пар­тию нар­ко­ти­ков. Те­перь, с боль­ши­ми день­га­ми, они сво­бод­ны.

Они дви­жут­ся по стра­не на мощ­ных мо­то­цик­лах, на их курт­ках аме­ри­кан­ский флаг - сим­вол сво­бо­ды. Они по­лу­чи­ли свою сво­бо­ду, не­за­ви­си­мость и са­мо­ува­же­ние не бла­го­да­ря тя­жё­ло­му тру­ду, по 40 ча­сов в не­де­лю, изо дня в день вы­пол­няя мо­но­тон­ную, из­ну­ряю­щую ра­бо­ту. Они на­шли лёг­кий путь, не за­пла­тив тю­рем­ным сро­ком за своё рис­ко­ван­ное пред­при­ятие, и этим вы­зы­ва­ют вос­хи­ще­ние зри­те­ля, ко­то­рый, что­бы до­бить­ся да­же не сво­бо­ды, а ми­ни­маль­но­го уров­ня эко­но­ми­че­ской не­за­ви­си­мо­сти, дол­жен мно­гие го­ды от­си­жи­вать свои ча­сы на ра­бо­те.

Оби­та­те­ли ма­лень­ких, по­гру­жен­ных в без­воль­ную спяч­ку, го­род­ков сред­ней Аме­ри­ки, че­рез ко­то­рые про­ез­жа­ют ге­рои, при­выч­но жи­вут в по­лу­ни­щих ус­ло­ви­ях, из по­ко­ле­ния в по­ко­ле­ние с тру­дом сво­дя кон­цы с кон­ца­ми, и те, кто до­бил­ся бо­гат­ст­ва, ми­нуя путь тя­жё­ло­го и пло­хо оп­ла­чи­вае­мо­го тру­да, не мо­гут не вы­зы­вать в них тя­жё­лой, свин­цо­вой не­на­вис­ти. Су­дя по филь­му, при­чи­на этой не­на­вис­ти, за­висть, чув­ст­во соб­ст­вен­ной не­со­стоя­тель­но­сти. В фи­на­ле жи­те­ли го­род­ка за­би­ва­ют ге­ро­ев на­смерть бейс­боль­ны­ми би­та­ми.

С точ­ки зре­ния юри­ди­че­ско­го и нрав­ст­вен­но­го за­ко­на, ге­рои филь­ма - пре­ступ­ни­ки, но про­да­жа нар­ко­ти­ков вос­при­ни­ма­лась зри­те­лем не как на­ру­ше­ние мо­раль­ных норм, а как бунт про­тив сис­те­мы. Но са­ма сис­те­ма сти­му­ли­ру­ет по­ис­ки но­вых, час­то не­за­кон­ных пу­тей к бо­гат­ст­ву, а ге­рои филь­ма - часть сис­те­мы, их жиз­нен­ные цен­но­сти те же, что и у боль­шин­ст­ва, счи­таю­ще­го, что толь­ко день­ги при­но­сят сво­бо­ду.

В пе­ри­од мо­ло­дёж­но­го бун­та 60-ых рез­ко уве­ли­чил­ся уро­вень пре­ступ­но­сти, но ос­нов­ная мас­са бун­тов­щи­ков, на ло­зун­гах де­мон­ст­ра­ций не­на­силь­ст­вен­но­го про­тес­та, ци­ти­ро­ва­ла Биб­лию - “воз­лю­би ближ­не­го как са­мо­го се­бя”, ду­хов­ный рост че­ло­ве­ка про­воз­гла­шал­ся един­ст­вен­ной ис­тин­ной це­лью. Вы­со­кие идеа­лы но­во­го по­ко­ле­ния вхо­ди­ли в кон­фликт с идеа­ла­ми от­цов, пом­нив­ших вре­ме­на го­ло­да и ни­ще­ты Ве­ли­кой Де­прес­сии и при­ни­мав­ших обес­пе­чен­ность по­сле­во­ен­ных лет как выс­шее дос­ти­же­ние сво­ей жиз­ни.

Мо­ло­дёж­ный про­тест вско­лых­нул всю стра­ну, его про­грам­мой ста­ла рок-опе­ра «Ии­сус Хри­стос – су­пер­звез­да», биб­лей­ский ка­нон “все лю­ди бра­тья” при­об­рёл но­вую жизнь, фор­му­ла “ка­ж­дый за се­бя” бы­ла от­верг­ну­та, ка­ж­дый дол­жен не­сти лич­ную от­вет­ст­вен­ность за про­ис­хо­дя­щее с дру­ги­ми.

Но по­сте­пен­но на­кал стра­стей утих, бун­тов­щи­ки, взрос­лея, ста­ли вос­при­ни­мать лич­ную от­вет­ст­вен­ность как от­вет­ст­вен­ность толь­ко за се­бя, и вер­ну­лись в на­ла­жен­ное рус­ло, вер­ну­лись к фор­му­ле жиз­ни от­цов, «ка­ж­дый за се­бя». Ока­за­лось, что сло­мать сис­те­му не­воз­мож­но, аль­тер­на­ти­ва бы­ла лишь од­на, при­спо­со­бить­ся. Но не­при­ятие сис­те­мы в по­ко­ле­нии бэ­би­бу­ме­ров (по­сле­во­ен­ное по­ко­ле­ние), со­хра­ни­лось, оно пе­ре­ста­ло быть на­гляд­ным, по­те­ря­ло чер­ты ор­га­ни­зо­ван­но­го про­тес­та, в ус­ло­ви­ях то­таль­но­го кон­тро­ля бунт стал вы­ра­жать­ся лишь ин­ди­ви­ду­аль­но, и по­это­му при­об­ре­тал па­то­ло­ги­че­ские, экс­тре­маль­ные фор­мы.

Фильм се­ре­ди­ны 80-ых го­дов, «Natural Born Killers», по­ка­зал, во что пре­вра­ти­лись идеа­лы сво­бо­ды че­рез 10 лет по­сле окон­ча­ния мо­ло­дёж­ной ре­во­лю­ции. Ге­рои филь­ма на­по­ми­на­ют об­ра­зы мо­ло­дых бун­та­рей 60-ых, соз­дан­ных ак­тё­ра­ми Мар­ло­ном Бран­до и Джеймс Ди­ном, но лич­ную сво­бо­ду они по­ни­ма­ют по-дру­го­му, не как пра­во на се­бя, не пра­во быть са­мим со­бой, для них сво­бо­да - это сво­бо­да уби­вать. Это един­ст­вен­ная дос­туп­ная им фор­ма са­мо­вы­ра­же­ния, вла­сти над об­стоя­тель­ст­ва­ми сво­ей жиз­ни, в ко­то­рой они чув­ст­ву­ют се­бя со­вер­шен­но бес­по­мощ­ны­ми.

Стрель­ба по тол­пе для них един­ст­вен­ная воз­мож­ность са­мо­ут­вер­жде­ния и сво­бо­ды лич­но­сти. В гла­зах ге­ро­ев филь­ма, как и в гла­зах пуб­ли­ки 80-ых го­дов, сво­бо­да лич­но­сти - это сво­бо­да от обя­за­тельств пе­ред дру­ги­ми, сво­бо­да от об­ще­ст­ва. Сло­во сво­бо­да, ко­то­рым так час­то поль­зо­ва­лись в 60-ые го­ды, ут­ра­ти­ло своё со­дер­жа­ние, пре­вра­ти­лось в пус­тыш­ку об­ще­при­ня­то­го де­ма­го­ги­че­ско­го сло­ва­ря.

Гра­ж­дан­ские пра­ва бы­ли за­воё­ва­ны, но ис­чез нрав­ст­вен­ный код, мо­раль­ная пра­во­та за­щи­ты прав лич­но­сти, на ко­то­рой стро­ил­ся мо­ло­дёж­ный про­тест. Се­го­дня ве­ра в сво­бо­ду не бо­лее чем ри­ту­ал, про­фор­ма, со­блю­де­ние внеш­них при­ли­чий, за ко­то­ры­ми уже нет ни ис­крен­не­го убе­ж­де­ния, ни аб­со­лют­ной ве­ры.

У бун­та­рей пре­ды­ду­щих эпох бы­ли шан­сы на ус­пех, по­ка об­ще­ст­во ве­ри­ло в выс­ший ав­то­ри­тет, ав­то­ри­тет сво­бо­ды лич­но­сти, сво­бо­ды внут­рен­ней жиз­ни, стоя­щих вы­ше ав­то­ри­те­та си­лы и вла­сти, нрав­ст­вен­ные прин­ци­пы, ко­то­рые от­стаи­ва­ли бун­та­ри, на­хо­ди­ли от­клик в об­ще­ст­вен­ном соз­на­нии. Бун­та­ри се­го­дняш­не­го дня сле­ду­ют в на­прав­ле­нии, на­ме­чен­ным филь­мом «Natural Born Killers». Под­ро­ст­ки, рас­стре­ли­ваю­щие сво­их свер­ст­ни­ков из ав­то­ма­тов в аме­ри­кан­ских шко­лах, так­же, как и их про­об­ра­зы в ки­но, толь­ко в на­си­лии над дру­ги­ми ви­дят един­ст­вен­ную фор­му са­мо­вы­ра­же­ния.

«Об­ще­ст­во ог­ра­ни­чи­ва­ет воз­мож­но­сти вы­ра­же­ния ин­ди­ви­ду­аль­но­сти, что ве­дёт к аг­рес­сии и на­си­лию, не­бы­ва­ло­му по сво­ему раз­ма­ху за всю ис­то­рию че­ло­ве­че­ст­ва в мир­ное вре­мя. В боль­ших го­ро­дах, в на­ча­ле и в кон­це ра­бо­че­го дня, мил­лио­ны лю­дей, за­кры­тые в ка­би­нах сво­их ма­шин, пол­но­стью изо­ли­ро­ван­ные друг от дру­га, стре­мясь вы­рвать­ся из тра­фи­ка, не­на­ви­дят друг дру­га в та­кой сте­пе­ни, что ес­ли бы у них бы­ла воз­мож­ность унич­то­жить все эти ты­ся­чи ма­шин во­круг них, они бы это сде­ла­ли не за­ду­мы­ва­ясь, под­чи­ня­ясь им­пуль­су не­на­вис­ти.» Со­цио­лог Фи­липп Сла­тер.

Об­ще­ст­во вос­пи­ты­ва­ет аг­рес­сив­ность, не­об­хо­ди­мое ка­че­ст­во в ат­мо­сфе­ре все­об­щей кон­ку­рен­ции, и, в то же вре­мя, её по­дав­ля­ет. Воз­рас­таю­щий пресс при­во­дит к об­рат­ной ре­ак­ции, к ос­во­бо­ж­де­нию под­спуд­ной аг­рес­сив­ной энер­гии в са­мых её экс­тре­маль­ных фор­мах. В по­след­ние де­ся­ти­ле­тия поя­ви­лось не­бы­ва­лое рань­ше ко­ли­че­ст­во се­рий­ных убийц, и их по­яв­ле­ние не слу­чай­но. Чем боль­ше дав­ле­ние, тем боль­ше про­ти­во­дей­ст­вие. Это по­ка­за­тель ре­ак­ции лю­дей, за­жа­тых в уз­кие рам­ки ри­туа­лов “сво­бо­ды”.

Се­рий­ные убий­цы хо­тят до­ка­зать са­мим се­бе и об­ще­ст­ву, что они не “тварь дро­жа­щая”, что они не вин­ти­ки ма­ши­ны, что они лич­но­сти со сво­бод­ной во­лей, что они, в от­ли­чии от мас­сы, спо­соб­ны пе­ре­сту­пить по­след­ний ру­беж, по­след­ний за­прет.

Ис­то­рия лон­дон­ско­го Дже­ка-По­тро­ши­те­ля в вик­то­ри­ан­ской Бри­та­нии по­тря­са­ла во­об­ра­же­ние ци­ви­ли­зо­ван­но­го ми­ра в те­че­нии це­ло­го ве­ка. Се­го­дня Дже­ки-По­тро­ши­те­ли по­яв­ля­ют­ся поч­ти еже­год­но и уже ни­ко­го не удив­ля­ют. Уве­ли­чи­лось ко­ли­че­ст­во пре­сту­п­ле­ний вне эко­но­ми­че­ских мо­ти­вов, стрель­ба по со­слу­жив­цам в офи­се, по пас­са­жи­рам в саб­вее или дру­гим во­ди­те­лям на до­ро­ге. Рост пре­сту­п­ле­ний, ко­то­рые рань­ше не мог­ло пред­ста­вить са­мое раз­нуз­дан­ное во­об­ра­же­ние, се­го­дня ста­ли обы­ден­ны­ми и при­выч­ны­ми. Са­дизм, ма­зо­хизм, ри­ту­аль­ный кан­ни­ба­лизм, са­та­низм, ко­гда-то быв­шие на пе­ри­фе­рии об­ще­ст­вен­но­го вни­ма­ния, вы­дви­га­ют­ся на аван­сце­ну, при­об­ре­та­ют всё боль­ше по­сле­до­ва­те­лей.

Это ир­ра­цио­наль­ная, спон­тан­ная ре­ак­ция на от­сут­ст­вие сво­бо­ды ре­аль­но­го вы­бо­ра, не­осоз­нан­ный бунт про­тив всей сис­те­мы жиз­ни, по­стро­ен­ной на под­ме­не ре­аль­ной сво­бо­ды те­ми фор­ма­ми, ко­то­рые при­но­сят об­ще­ст­ву эко­но­ми­че­ские ди­ви­ден­ды. Про­тест вы­ра­жа­ет­ся в ви­де ир­ра­цио­наль­ных, край­них, асо­ци­аль­ных форм по­ве­де­ния, по­то­му что со­про­тив­ле­ние все­объ­ем­лю­ще­му и ано­ним­но­му кон­тро­лю не­воз­мож­но на ра­цио­наль­ном уров­не.

«Сис­те­ма по­дав­ля­ет уни­каль­ность че­ло­ве­ка, ко­то­рая не­из­беж­но на­хо­дит вы­ход, и это вы­ход в экс­тре­маль­ные фор­мы, в экс­цен­трич­но­сти, са­та­низ­ме, са­до­ма­зо­хиз­ме, про­мис­куи­те­те, изу­вер­ском на­си­лии.» Со­цио­лог Фи­липп Сла­тер.

Но за­пре­ты на эти экс­тре­маль­ные же­ла­ния уже в про­шлом, они безо­пас­ны для са­мой сис­те­мы, их об­слу­жи­ва­ние уве­ли­чи­ва­ет за­ня­тость оп­ре­де­лён­ных сло­ёв на­се­ле­ния, уве­ли­чи­ва­ет до­хо­ды и об­ла­га­ет­ся на­ло­гом. По­тре­би­тель­ское об­ще­ст­во ле­га­ли­зу­ет всё, что при­во­дит к раз­ви­тию эко­но­ми­ки, а эко­но­ми­ка по­строе­на на удов­ле­тво­ре­нии же­ла­ний по­ку­па­те­лей.

В филь­ме Куб­ри­ка «Ме­ха­ни­че­ский Апель­син» («Clockwork Orange»), глав­ный ге­рой не мо­жет ле­галь­но по­лу­чить то, что же­ла­ет, он ли­шён пра­ва на на­си­лие, ко­то­рое при­но­сит ему удо­воль­ст­вие. Его гра­ж­дан­ское пра­во на лич­ную сво­бо­ду ог­ра­ни­че­но. В филь­ме Куб­ри­ка, те, кто стре­мит­ся обуз­дать ин­стинк­ты на­си­лия в глав­ном ге­рое, Алек­се, са­ми ис­поль­зу­ют на­си­лие, как фор­му кон­тро­ля над ним. Толь­ко управ­ляю­щий класс име­ет пра­во на на­си­лие, ор­га­ни­зо­ван­ное на­си­лие.

В сред­нем че­ло­ве­ке, для его пра­виль­но­го функ­цио­ни­ро­ва­ния как чле­на об­ще­ст­ва, все ин­стинк­ты долж­ны быть или ка­ст­ри­ро­ва­ны, или на­прав­ле­ны в безо­пас­ное для вла­сти рус­ло. Час­то уго­лов­ни­ки счи­та­ют свои пре­сту­п­ле­ния по­ли­ти­че­ским ак­том. И, дей­ст­ви­тель­но, ес­ли про­па­ган­да го­во­рит о глав­ной чер­те де­мо­кра­тии, сво­бо­де, то на­ка­за­ния за сво­бо­ду вы­ра­же­ния же­ла­ний яв­ля­ют­ся на­ру­ше­ни­ем глав­но­го по­ли­ти­че­ско­го пра­ва гра­ж­да­ни­на.

Идея сво­бо­ды бы­ла до­ве­де­на до сво­его ло­ги­че­ско­го кон­ца мар­ки­зом де Са­дом. Убе­ж­дён­ный рес­пуб­ли­ка­нец и ре­во­лю­цио­нер, Мар­киз де Сад был наи­бо­лее по­сле­до­ва­те­лен в раз­ви­тии идей Про­све­ще­ния о сво­бо­де. Ло­ги­ка де Са­да: де­мо­кра­тия, сле­дуя сво­им прин­ци­пам, долж­на пре­дос­та­вить всем пра­во на сво­бо­ду скры­вае­мых же­ла­ний, и так как жа­ж­да на­си­лия жи­вёт в ка­ж­дом, оно долж­но быть всем, на­си­лие долж­но быть де­мо­кра­ти­зи­ро­ва­но.

«Мар­киз де Сад пер­вым су­мел уви­деть, что аб­со­лют­ный ин­ди­ви­дуа­лизм дол­жен при­вес­ти к ор­га­ни­зо­ван­ной анар­хии, в ко­то­рой экс­плуа­та­ция всех все­ми де­ла­ет на­си­лие над дру­ги­ми ор­га­ни­че­ской ча­стью на­сла­ж­де­ния жиз­нью. Де Сад по­ста­вил толь­ко один сек­су­аль­ный ас­пект в цен­тре сво­его уто­пи­че­ско­го бу­ду­ще­го, но сам его про­гноз был ве­рен, ло­ги­ка аб­со­лют­ной сво­бо­ды и без­от­вет­ст­вен­но­сти лич­но­сти пе­ред об­ще­ст­вом и дру­ги­ми людь­ми долж­на при­вес­ти к фор­ми­ро­ва­нию об­ще­ст­ва без мо­ра­ли, об­ще­ст­ва, по­стро­ен­но­го на пра­ве силь­но­го.» Кри­сто­фер Лаш, со­цио­лог.

Гит­ле­ра на­зы­ва­ли гром­ко­го­во­ри­те­лем на­ции, ко­то­рый, взы­вая к тол­пе, вслух го­во­рил о том, о чём бы­ло не при­ня­то го­во­рить, о пра­ве на скры­тые же­ла­ния, на тём­ные ин­стинк­ты внут­ри ка­ж­до­го че­ло­ве­ка, и да­вал оп­рав­да­ние, обос­но­ва­ние пра­ва ис­поль­зо­ва­ния на­си­лия в об­ще­ст­вен­ных от­но­ше­ни­ях.

Жа­ж­ду на­си­лия, жи­ву­щую в ка­ж­дом че­ло­ве­ке и аг­рес­сив­ные ин­стинк­ты тол­пы фа­шизм ис­поль­зо­вал для дос­ти­же­ния по­ли­ти­че­ских це­лей. Эко­но­ми­че­ская де­мо­кра­тия суб­ли­ми­ру­ет аг­рес­сив­ность, на­прав­ляя её в безо­пас­ное рус­ло тех же­ла­ний, ко­то­рые со­от­вет­ст­ву­ют ин­те­ре­сам эко­но­ми­ки, уве­ли­че­ние фи­зи­че­ско­го ком­фор­та и раз­но­об­раз­ных раз­вле­че­ний.

Со­циа­лизм, вы­рос­ший на иде­ях Про­све­ще­ния, пред­по­ла­га­ет ис­чез­но­ве­ние лю­бой вла­сти, лю­бой фор­мы на­си­лия, не­да­ром Ле­нин го­во­рил об ис­чез­но­ве­нии го­су­дар­ст­ва. Но в эко­но­ми­че­ской де­мо­кра­тии на­си­лие не ис­че­за­ет, оно лишь при­об­ре­та­ет ци­ви­ли­зо­ван­ные фор­мы. Сис­те­ма су­жа­ет сво­бо­ду в ши­ро­ком по­ни­ма­нии до сво­бо­ды по­треб­ле­ния, фи­зи­че­ски оп­ре­де­лён­ной и ощу­ти­мой.

“Что я по­лу­чу, ес­ли бу­ду иметь ду­хов­ную сво­бо­ду? По­мо­жет ли мне ду­хов­ная сво­бо­да при­об­ре­сти но­вый дом или по­след­нюю мо­дель ав­то­мо­би­ля?” - го­во­рит вос­пи­тан­ник эко­но­ми­че­ской ци­ви­ли­за­ции.

Ре­аль­ная сво­бо­да это сво­бо­да вы­ра­жать се­бя как лич­ность в ос­но­во­по­ла­гаю­щих сфе­рах жиз­ни, а как раз в этой сфе­ре сво­бо­ды у чле­на эко­но­ми­че­ско­го об­ще­ст­ва нет. Но у не­го есть сво­бо­да пе­ре­дви­же­ний, сво­бо­да сме­ны мест ра­бо­ты, сво­бо­да по­треб­ле­ния, а ду­хов­ная сво­бо­да для не­го аб­ст­ракт­ный фан­том, сло­во­со­че­та­ние, не имею­щее кон­крет­но­го со­дер­жа­ния.

И это не яв­ле­ние се­го­дняш­не­го дня, это ха­рак­тер­ная осо­бен­ность са­мой ма­те­риа­ли­сти­че­ской ци­ви­ли­за­ции, от­ри­цаю­щей ду­хов­ное на­ча­ло.

Как пи­сал Алек­сис То­к­виль в 1836 го­ду: «Что оше­лом­ля­ет в Аме­ри­ке это не ос­та­нав­ли­ваю­щее­ся дви­же­ние и по­сто­ян­ные из­ме­не­ния, но че­ло­ве­че­ское су­ще­ст­во­ва­ние чрез­вы­чай­но од­но­об­раз­но и мо­но­тон­но, по­то­му что все из­ме­не­ния и не­пре­кра­щаю­щее­ся дви­же­ние ни­че­го не ме­ня­ют в со­дер­жа­нии, в сущ­но­сти са­мой жиз­ни. Че­ло­век на­хо­дит­ся в дви­же­нии, но это дви­же­ние чис­то фи­зи­че­ское, его внут­рен­ний мир не­под­ви­жен.»

Сво­бо­да ду­ха, сво­бо­да внут­рен­ней жиз­ни, бы­ла од­ной из ос­нов­ных цен­но­стей, од­ной из це­лей Про­грес­са, сред­ст­вом её реа­ли­за­ции долж­на бы­ла стать раз­ви­тая эко­но­ми­ка. Да­вая мас­сам дос­той­ные фор­мы су­ще­ст­во­ва­ния, об­ще­ст­во смо­жет сти­му­ли­ро­вать рост ду­хов­но­го бо­гат­ст­ва сво­бод­но­го от борь­бы за фи­зи­че­ское вы­жи­ва­ние че­ло­ве­ка. Но, в про­цес­се раз­ви­тия эко­но­ми­ки, сред­ст­во ста­ло це­лью.

Об­ще­ст­во, со­стоя­щее из сво­бод­ных лич­но­стей с яр­ко вы­ра­жен­ной ин­ди­ви­ду­аль­но­стью, бы­ло меч­той лишь в са­мом на­ча­ле эпо­хи Про­грес­са, ко­гда ещё бы­ли силь­ны тра­ди­ции куль­ту­ры ари­сто­кра­ти­че­ско­го об­ще­ст­ва.

Се­го­дня это уже ушед­ший в про­шлое ата­визм, в про­цес­се рос­та эко­но­ми­ки и соз­да­ния мас­со­во­го об­ще­ст­ва уни­каль­ная лич­ность, под­ни­маю­щая­ся над без­ли­кой тол­пой, ут­ра­ти­ла свою бы­лую цен­ность. Мас­со­вое об­ще­ст­во - это об­ще­ст­во рав­ных, от­бра­сы­ваю­щее всё, что под­ни­ма­ет­ся вы­ше сред­не­го уров­ня.


Вернуться к началу
 Профиль Отправить email  
 
 Заголовок сообщения: Re: СВОБОДА ЛИЧНОСТИ ИЛИ СВОБОДА ИНДИВИДА.
СообщениеДобавлено: Чт авг 16, 2018 4:16 am 
Не в сети
Новый участник

Зарегистрирован: Пн авг 13, 2018 3:32 pm
Сообщения: 6
Откуда: Санкт-Петербург
Свобода человека (индивида).


Вернуться к началу
 Профиль Отправить email  
 
Показать сообщения за:  Поле сортировки  
Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 2 ] 

Часовой пояс: UTC + 3 часа [ Летнее время ]


Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 1


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете добавлять вложения

Найти:
Перейти:  
cron






Powered by phpBB2
Powered by phpBB © 2000, 2002, 2005, 2007 phpBB Group
Русская поддержка phpBB