С О Ц И Н Т Е Г Р У М

Хотя я уже устал объяснять товарищам начинающим антимарксистам (моя цель — превратить их в марксистов) что к чему, они упорно ставят ошибочные вопросы, и я понял, что надо не удивляться таким вопросам, а попробовать направить спрашивающих на путь истины, хотя это требует трудозатрат.

Главная методологическая ошибка и Инженера, и Григория заключается в том, что они забывают о том, что есть время производства и время обращения товара и, соответственно, капитала.

«Превращения формы капитала из товара в деньги и из денег в товар являются в то же время торговыми сделками капиталиста, актами купли и продажи. Время, в течение которого совершаются эти превращения формы капитала, субъективно, с точки зрения капиталиста, является временем продажи и купли, т. е. тем временем, в течение которого он функционирует на рынке как продавец и покупатель. Время обращения капитала составляет необходимую часть времени его воспроизводства; точно так же время, в течение которого капиталист покупает и продает, когда он рыщет на рынке, составляет необходимую часть времени его функционирования в качестве капиталиста, т. е. в качестве персонифицированного капитала. Оно составляет часть его делового времени».
24,147

«… Если товаровладельцы не капиталисты, а самостоятельные непосредственные производители, то время, затрачиваемое ими на куплю и продажу, есть вычет из их рабочего времени. Вот почему они всегда старались (как в древности, так и в средние века) приурочивать такого рода операции к праздничным дням.
Размеры, которые принимает товарооборот в руках капиталистов, конечно, не могут превратить этого труда, не создающего стоимости, лишь опосредствующего перемену формы стоимости, в труд, создающий стоимость. Чудо такого пресуществления труда не может совершиться и вследствие перепоручения его кому-либо …».
24, 148

«Купля и продажа становятся главной функцией капиталиста, заставляющего других работать на себя. Так как он присваивает продукт многих, присваивает его в широком общественном масштабе, то в таком же масштабе он должен продавать этот продукт, а потом снова превращать деньги в элементы производства. Но, как и раньше, во время купли и продажи стоимость не создается. Иллюзию создания стоимости здесь порождает функционирование купеческого капитала. Но, если даже не входить в более детальное рассмотрение этого вопроса, само собой ясно, что если какая-нибудь функция, сама по себе не производительная, но являющаяся необходимым моментом воспроизводства, вследствие разделения труда превращается из побочной функции многих в исключительную функцию немногих, в их особое занятие, то от этого сам характер функций не изменится. Возможно, что один купец (рассматриваемый здесь просто как агент превращения формы товаров, только как покупатель и продавец) посредством своих операций сокращает для многих производителей то время, которое они затрачивали на куплю и продажу. В таком случае его можно рассматривать как машину, уменьшающую бесполезную затрату силы или помогающую высвободить время для производства».
24, 149

«Чтобы упростить вопрос (так как мы лишь позже рассмотрим купца как капиталиста и купеческий капитал), мы примем, что агент по купле и продаже является человеком, продающим свой труд. Он расходует свою рабочую силу и свое рабочее время на эти операции Т — Д и Д — Т. Следовательно, он существует этим так же, как другой существует, например, прядением или приготовлением пилюль. Он выполняет необходимую функцию, потому что сам процесс воспроизводства заключает в себе и непроизводительные функции. Он работает так же, как всякий другой, но содержание его труда таково, что он не создает ни стоимости, ни продукта. Он сам относится к faux frais (— непроизводительным издержкам. Ред.) производства. Он приносит пользу не тем, что превращает непроизводительную функцию в производительную или непроизводительный труд в производительный. Было бы чудом, если бы подобное превращение могло совершиться вследствие такой передачи функции от одного лица к другому. Напротив, он приносит пользу тем, что благодаря его деятельности менее значительная часть рабочей силы и рабочего времени общества затрачивается на эту непроизводительную функцию. Более того. Предположим, что он просто наемный рабочий, хотя бы и лучше оплачиваемый. Как бы ни оплачивался его труд, он как наемный рабочий часть своего времени работает даром. Может быть, он получает ежедневно стоимость, вновь создаваемую им за восемь часов, а работает в продолжение десяти часов.
Два часа выполняемого им прибавочного труда так же не производят стоимости, как и его восемь часов необходимого труда, хотя вследствие этого необходимого труда ему передается часть общественного продукта. Во-первых, как и прежде, если рассматривать это с точки зрения общества, рабочая сила в продолжение всех десяти часов расходуется только на эту функцию обращения. Рабочая сила не употребляется на что-либо другое; не употребляется она и на производительный труд. Но, во-вторых, общество не оплачивает этих двух часов прибавочного труда, хотя они и были затрачены лицом, работавшим в продолжение этого времени. В силу этого общество не присваивает никакого добавочного продукта или добавочной стоимости. Но издержки обращения, представителем которого является это лицо, уменьшаются на одну пятую: с десяти часов до восьми. Общество не уплачивает никакого эквивалента за пятую часть того действительного времени обращения, агентом которого является данное лицо. Но если этих агентов применяет капиталист, то неоплаченные два часа уменьшают издержки обращения его капитала, составляющие вычет из его дохода. Для него — это положительный выигрыш, так как отрицательные границы возрастания стоимости его капитала суживаются.
До тех пор, пока мелкие самостоятельные товаропроизводители тратят на куплю и продажу часть своего собственного времени, оно представляет собой или время, затрачиваемое лишь в промежутки их производительной деятельности, или время, представляющее собой вычет из их времени производства.
При всех обстоятельствах время, затрачиваемое на куплю и продажу, является издержками обращения, ничего не прибавляющими к совершающим свое превращение стоимостям. Это — издержки, необходимые для того, чтобы превратить стоимости из товарной формы в денежную форму. Поскольку капиталистический товаропроизводитель выступает в качестве агента обращения, он отличается от непосредственного товаропроизводителя лишь тем, что продает и покупает в более крупных масштабах, а потому в более крупном масштабе функционирует как агент обращения. Но если размер предприятия принуждает его или позволяет ему покупать (нанимать) особых агентов обращения как наемных рабочих, то сущность дела от этого не меняется. Рабочая сила и рабочее время должны быть в известной степени затрачены на процесс обращения (поскольку он является простой переменой формы). Но теперь эта затрата представляется добавочной затратой капитала; часть переменного капитала приходится затрачивать на покупку этих рабочих сил, функционирующих лишь в сфере обращения. Такое авансирование капитала не создает ни продукта, ни стоимости. Оно pro tanto (— соответственно. Ред) уменьшает размеры, в которых авансированный капитал функционирует производительно. Это равносильно тому, как если бы часть продукта была превращена в машину, которая покупала бы и продавала бы остальную часть продукта. Эта машина представляет собой вычет из продукта. Она не принимает участия в процессе производства, хотя и может уменьшить в сфере обращения затрату рабочей силы и т. д. Она составляет просто часть издержек обращения.
24, 149-151.

Все эти мудрые мысли Маркса можно представить следующим образом. Если речь идет о самостоятельном непосредственном производителе, то время, затрачиваемое им на куплю и продажу, есть вычет из его рабочего времени.

Фактически товар продается по рыночной стоимости (W), состоящей из стоимости производства товара (S), или времени, затрачиваемом на производство своего товара, и непроизводительных затрат времени, или времени, затрачиваемого непосредственным производителем на куплю и продажу товаров (Т).

W = S + T.

Предположим, что W = S + T = 10 + 2 = 12.

Если бы непосредственному производителю удалось каким-то образом превратить T в ноль, т.е. T = 0, то он смог бы посвящать производству товара не 10, а 12 ед. времени, и тогда его производство возросло бы в 1,2 раза. Вот почему S — это время производительного труда, а T — время непроизводительного труда.

Предположим, что наш производитель находит купца и поручает ему заниматься снабжением и сбытом продукции. Он, естественно, без каких-либо потерь может продавать купцу свой товар за 10 ед. (например, за 10 ф.ст.), а купец будет реализовывать этот товар на рынке по 12 ф.ст., получая при этом 2 ф.ст. посреднического дохода («прибыли от отчуждения», как называл эту сумму сэр Джемс Стюарт

Но, как и раньше, во время купли и продажи, с одной стороны, издержек производства, а с другой стороны — самого товара, стоимость товара не создается. Но функционирование купеческого капитала порождает здесь иллюзию создания стоимости, и именно этого не могут понять наши начинающие антимарксисты.

В сознании наших антимарксистов, как и до физиократов, прибавочная стоимость, — т. е. прибыль, прибавочная стоимость в форме прибыли, — выводилась исключительно из обмена, объяснялась продажей товара выше его стоимости. Сэр Джемс Стюарт в целом не вышел за рамки этого ограниченного воззрения; вернее даже будет сказать, что именно Стюарт его научно воспроизвел, как писал Маркс, «научно» воспроизвел. Дело в том, что Стюарт не разделяет иллюзии, будто прибавочная стоимость, получаемая отдельным капиталистом благодаря продаже товара выше его стоимости, есть созидание нового богатства. Поэтому он проводит различие между положительной прибылью и относительной прибылью и т.д. и т.п., о чем я уже писал ранее.

Я мог бы бесконечно долго объяснять нашим форумчанам и другие тонкости проблемы, но возникает вопрос: зачем? Разве могут люди, каждый по-своему изваявшим свои антимарксистские «теории», согласиться с доводами марксиста? Ведь тогда пришлось бы выбросить эти «теории» на помойку.
Но есть и другой подход, более целесообразный. Никто не запрещает взять конструктивное из теории Маркса и дополнить свои теории так, чтобы не выбрасывать рациональные зерна из всех конкурирующих теорий.

С уважением,
В.Калюжный

И действительно, зачем?
Зачем повторять тривиальные истины, маскируя отсутствие ответа на прямо задаваемые вопросы?

Состояние Вашего ума таково, что вести с Вами предметный и конструктивный разговор невозможно в принципе, т.к. Вы оперируете экономическими терминами, не понимая их смысла.
У Маркса есть прекрасное разъяснение той роли, которую играет в отношениях обмена между различными производителями торговый посредник.
"Если представить себе двух работников, обменивающихся друг с другом, рыбака и охотника, то время, которое они теряют на обмен, не дает ни рыбы, ни дичи, а представляет собой вычет из того времени, в течение которого оба они могут создавать стоимости, один – ловить рыбу, другой охотиться, овеществляя свое рабочее время в какой-нибудь потребительной стоимости. Если бы рыбак захотел вознаградить себя за этот убыток за счет охотника, потребовав себе больше дичи или отдав ему меньше рыбы, то тот с таким же правом мог поступить точно так же. Убыток был бы для них общим. Эти издержки обращения, издержки обмена могли бы представлять собой только вычет из совокупного производства обоих работников и совокупного созидания ими стоимостей. Если бы они поручили производить этот обмен третьему лицу С и, таким образом, не теряли бы на это непосредственно рабочего времени, то каждый из них должен был бы отдавать посреднику С соответственную долю своего продукта. При этом они могли бы добиться лишь некоторого уменьшения убытка. Но если бы они работали как коллективные собственники, то имел бы место не обмен, а коллективное потребление. Поэтому издержки обмена отпали бы. Отпало бы не разделение труда [вообще], а разделение труда, основанное на обмене. Поэтому неправилен взгляд Дж.Ст.Милля на издержки обращения как на необходимую цену разделения труда. Это лишь издержки стихийного разделения труда, основанного не на общности собственности, а на частной собственности". ("Экономические рукописи 1857-1861 г.г." Соч. т.46, ч.II, с 133-134).

Только законченный идиот не в состоянии понять, что торговые посредники ничего не создают, а только увеличивают издержки обращения, то есть являются самыми обыкновенными общественными паразитами, участвуя только в РАСПРЕДЕЛЕНИИ произведенного.
Маркс блестяще доказал, что под действием главного закона капиталистического производства - закона прибавочной стоимости - происходит непрерывное укрупнение производственного капитала, его централизация и монополизация. В результате такой централизации и монополизация начинается отмирание капиталистического товарного производства, которое вытесняется всеобщей технологической кооперацией. С отмиранием товарного капиталистического производства и развитием всеобщей кооперации начинается отмирание и торговых посредников, и торгового капитала. Именно это убедительно доказывает практика всех ТНК, внутри которых нет ни рынка, ни торговых посредников.

[ЧАСТЬ ПОСТА УДАЛЕНА КАК ФЛУД. Модератор]

Берите больше...
Я оперирую своими терминами, смысл которых определяю я.
А тот смысл, который вы понимаете под этими терминами, я считаю глубоко ошибочным.
Вот такая у меня мания величия.
Мне нет смысла изобретать новые звучания терминов, так как все равно для того, чтобы понять то, о чем я говорю, нужно отказываться от привычных стереотипов. А если человек не хочет отказываться от стереотипов в понимании, то ему хоть кол на голове теши, он все равно не хочет воспринимать новое понимание старых проблем. Мы с вами беседовали уже достаточно, чтобы я с полным основанием поставил на вас большой и жирный крест.

В таком случае Вам надо смириться с тем, что Вы обречены тихо вести беседу только с самим собой.
А это тянет уже на паранойю.

Само собой. Все гениальные люди по определению ненормальные.

Но при этом не все ненормальные - гении.

Продукт не полностью произведен до тех пор, пока он не доставлен к потребителю. Поэтому в сфере торговли может имеет место продолжение производства, создающее дополнительную потребительную стоимость и стоимость ("овеществляющую" труд, затраченный на упаковку, транспортировку, погрузку-выгрузку, складирование и т.п.). Эта стоимость проявляется на поверхности явлений как одна из компонент торговой прибыли.

Посреднические операции тоже сопряжены с затратами труда (конторских служащих, брокеров и т.п.), однако этот труд, даже будучи необходимым при данных (например, капиталистических) условиях общественного производства, не изменяет продукта и его потребительной стоимости, не "овеществляется" в продукте.

Собственно посредническая деятельность не создает новой стоимости и оплачивается за счет уменьшения прибыли производителя товара (капиталиста или ремесленника), который вынужден делиться прибылью с купцом.

Торговый капиталист участвует в межотраслевой конкуренции так же, как и любой другой, поэтому все затраты торгового капиталиста (все издержки обращения), и производственные (создающие стоимость), и чистые (не имеющие отношения к созданию стоимости), должны приносить среднюю норму прибыли, как и любое вложение капитала. Поэтому капиталистическая торговая прибыль (точно так же как и цена производства) включает в себя компоненту, являющуюся результатом перераспределения общей капиталистической прибыли (и прибавочной стоимости) механизмом межотраслевой конкуренции. Таким образом капиталисты, функционирующие в сфере производства, "делятся" прибылью с торговыми капиталистами.

Здравствуйте, Валерий.

Вы пишите:


Буду рассуждать, исходя из ТТС Маркса. Мои взгляды на проблему образования торговой прибыли изложу чуть позже.
Итак, Валерий утверждает, что торговая прибыль образуется вследствие превышения РЫНОЧНОЙ стоимости (W) на стоимость производства (S). И полагаете, что это - точка зрения Маркса.

Предоставим слово Марксу. В главе 10 первого тома "Капитала" Маркс вводит два термина: "индивидуальная стоимость" и "общественная стоимость".



В состоянии равновесия (спрос и предложение уравновешены) после внедрения на отдельном предприятии более совершенной техники "индивидуальная стоимость" производства на этом предприятии становится ниже чем "общественная стоимость", которая определяется общественно-необходимым трудом. При этом объём выпуска увеличивается. В результате "рыночная стоимость", по которой товары действительно продаются, оказывается выше "индивидуальной стоимости" на этом предприятии, но немного ниже "общественной стоимости". Превышение "рыночной стоимости" над "индивидуальной стоимостью" позволяет капиталисту получить "добавочную стоимость". Но всё это по Марксу возможно лишь до тех пор, пока новая техника не окажется внедрена на всех других предприятиях. Как только это произошло - "добавочная стоимость" обращается в ноль, а "рыночная стоимость" становится равна "общественной стоимости" и равна "индивидуальной стоимости", которая теперь одна и та же на всех предприятиях, работающих технически идентичным образом.

Заметим теперь, что во всех случаях "рыночная стоимость" НЕ ПРЕВЫШАЕТ "общественную стоимость".
Она РАВНА "общественной стоимости", когда технологии производства на всех предприятиях одинаковы (одинаковы издержки и индивидуальные стоимости).
Она МЕНЬШЕ "общественной стоимости", когда одно или небольшая доля предприятий производит с помощью более совершенной техники. В последнем (и только в этом!) случае - "рыночная стоимость" оказывается ВЫШЕ "индивидуальной стоимости" производства на более технически развитых предприятиях. При этом "добавочная стоимость", реализуемая после продажи продукции технически-продвинутых предприятий, образуется за счёт простого ПЕРЕРАСПРЕДЕЛЕНИЯ созданной стоимости между всеми производителями данной отрасли, так как для них "рыночная стоимость" опускается ниже "общественной". "Добавочная стоимость", которую получают технически-развитые предприятия, образуется вследствие понижения "рыночной стоимости" ниже "индивидуальной стоимости" всех остальных предприятий. То, что одни выигрывают, другие - теряют. В масштабах общества эти "плюс" и "минус" в сумме дают ноль.

"Добавочная стоимость" ("рыночная стоимость" минус "индивидуальная стоимость" производства) положительна на технически развитых предприятиях и отрицательна на всех остальных. Плюс на одном полюсе компенсируется минусом на другом. То есть ОБЩАЯ СУММА "добавочной стоимости" во всём обществе будет равна нулю.

Поэтому объяснять образование торговой прибыли избытком "рыночной стоимости" над "стоимостью производства" НЕЛЬЗЯ. Этот избыток, просуммированный по всем предприятиям отрасли равен нулю, в то время как совокупная торговая прибыль не обращается в ноль, а наоборот, постоянно накапливается. И даже больше того: "стоимость производства" - это "ОБЩЕСТВЕННАЯ стоимость" Маркса, а "рыночная стоимость", как ясно из предыдущего, всегда меньше или равна этой "общественной стоимости". Поэтому объяснить "торговую прибыль" как разность между "рыночной" и "общественной" стоимостью НЕЛЬЗЯ. Эта разность всегда меньше или равна нулю.

Далее Валерий приводит места из Маркса, которые явно противоречат объяснению торговой прибыли как избытка "рыночной стоимости" над "стоимостью производства".
Маркс утверждает:


Яснее не скажешь. Маркс дважды подчёркивает, что рабочее время агентов, занятых посредническими операциями НЕ ДОБАВЛЯЕТ какую-либо новую стоимость, а значит не увеличивает её. Валерий же пишет прямо противоположное:



РЕЗЮМЕ: Вопрос, который поставил Игорь Антошенко - происхождение торговой прибыли в докапиталистической экономике - остаётся пока неразъяснённым.

И это вполне естественно. Потому что в рамках марксистской экономической теории и философии ответа на него не может быть в принципе. Но в духе марксистской теории - расплывчато и ни о чем, запуская марксистскую диалектику на всю катушку, ответов уже было дано много. Маркса бы такие ответы устроили... тем более что его тщательно цитировали...

Валерий здравствуйте. С Новым Годом, и с новыми вопросами, на которые Вам не захочется отвечать. Простите меня, судьба у меня такая, задавать Вам неудобные вопросы.

1) при обмене эквивалентами (по стоимости) эквивалентность достигается не в каждом отдельном случае, а лишь тогда, когда вся масса продукта А обменивается на всю массу продукта В. Объяснять эту элементарщину подробнее — выше моих сил. Тем не менее наш Антошенко Игорь выводит из случайной неэквивалентности обмена в частном случае какую-то «прибавочную стоимость». И это конец всему, что называется логикой.

Валерий, а Вас никогда не интересовало, что же происходит в каждом отдельном случае, ведь именно эти случаи на практике и представляют обмен. А обмен всей массы продукта А на всю массу продукта В это абстрактная категория, то есть вымышленная. Найти средний количественный показатель обмена одного продукта на другой конечно можно, но как с его помощью объяснить причину существования обмена? Давайте все таки спустимся на грешную землю к тем лицам, что совершают обмен, к их интересам, и, исходя из последних, попытаемся понять, почему обмен существует.
В простейшем обмене присутствует два контрагента и два вида продуктов. Давайте попробуем, разыскивая причину существования обмена, принять в расчет не только представленные временем затраты труда на изготовление этих продуктов их производителями, но и те затраты труда (времени) что понес каждый из контрагентов если бы изготавливал получаемое в ходе обмена благо самостоятельно. Обратите внимание Валерий, берем в расчет только труд, в том или ином его виде, никто ни к кому в карман, как Вы изволили выразиться, не лезет.
Пусть первый из них обладает продуктом Т1, который произвел для обмена, надеясь получить продукт Т2. В то время как его партнер, напротив, для обмена произвел продукт Т2, а в замен рассчитает получить продукт Т1.
О чем говорит даже не обмен, а стремление первого обменять скажем Х единиц своего продукта на У единиц чужого. В первую очередь о том, что он нуждается в таком количестве этого блага. Получить его он может двумя способами: произвести самостоятельно, либо прибегнув к обмену выменять на продукт Т1, соответственно в определенном количестве, которое должно быть произведено им. Предположим его партнер готов обменять У единиц продукта Т2 на Х единиц продукта Т1. Причем, тратит на производство У единиц продукта Т2 такое же время как владелец Т1 на производство Х единиц своего продукта (обратите внимание Валерий я начал с так горячо любимого Вами равенства, надеюсь раз Вы научились расставлять запятые, то безусловно знакомы с методом доказательства от противного). Итак, считая эти условия неизменными, по размыслим, как повлияет, на желание осуществлять обмен, изменение времени которое первому производителю необходимо потратить на производство У единиц продукта Т2, взявшись за него самостоятельно.
Допустим, это время больше того что тратит этот человек на изготовление Х единиц продукта Т1, необходимых для обмена. В этом случае, произведя требуемое количество продукта Т1 и совершив обмен, он не только получит необходимый ему продукт Т2, но и затратит меньшее количество труда, проявляющееся как в экономии времени, так и сохранении части физических и интеллектуальных сил при достижении конкретной цели.
Теперь представьте что, по каким либо причинам, затраты труда этого человека на производство продукта Т2 сократились на столько что время, которое ему приходится тратить на производство У единиц этого блага, стало меньше чем то что он тратит на изготовление Х единиц Т1. Не только обмен, но и само производство для этой цели продукта Т1 теряет всякий смысл, поскольку достичь желанной цели, получить У единиц продукта Т2, для него теперь проще произведя этот продукт самостоятельно. При этом, как и в первом случае, критерий остается тот же, меньшие затраты труда, времени, или если хотите самой жизни, на процесс производства. Очевидно, что обмен в такой ситуации не имеет смысла, даже не смотря на то, что равенство, к которому Вы так тяготеете, сохраняется.
С другой стороны, обмен может иметь смысл даже в случае если это равенство не соблюдается. Предположим первый производитель тратит на производство 50-ти единиц продукта Т1 столько же рабочих часов как второй на 15-ть единиц продукта Т2, 30 часов (Валерий Ваше равенство). А время которое ему понадобится на изготовление этих 15-ти единиц Т2, вздумай он сам взяться за их производство, будет в полтора раза больше, 45 часов. Замете, за это время он сможет изготовить 75-ть единиц продукта Т1. При таком соотношении затрат времени обмен 50-ти единиц Т1 на 15-ть единиц Т2 для него имеет смысл, поскольку на получение продукта что самостоятельно он способен изготовить за 45 часов он расходует 30. Обратите внимание Валерий, производителю, для того чтобы пронять имеет ли смысл для него обмен, нет надобности знать сколько времени на производство продукта тратит его партнер. Поскольку, принимая решение, он сопоставляет свои затраты времени на изготовление отчуждаемого и получаемого блага. Все очень просто, если ему предлагают продукт, на производство которого ему требуется больше времени, чем он расходовал на изготовление отчуждаемого продукта, сделка имеет смысл. Замете, решение принимается по принципу оценки больше-меньше, по этому принципу решение могут принимать даже дикари, у которых понятие чисел либо только закладывается, либо вовсе не существует. Для времени в семь тысяч лет назад, когда по утверждению Энгельса возникает обмен, это очень актуально. С другой стороны, при таком способе оценки нет надобности в продвинутых крестьянах, которые высчитывают издержки производства. Вы и вправду верите, что у них было время, а самое главное желание, заниматься тем, о чем говорит Энгельс.

Однако продолжим. Предположим, второй производитель предложит обменять 15-ть единиц своего продукта на 60-ят единиц чужого, вместо 50-ти обусловленных упомянутым выше равенством. Для первого производителя и на таких условиях сделка будет иметь смысл. Поскольку, откажись он от предложения, в случае если подобную сделку заключить больше не с кем, для получения 15-ти единиц продукта Т2, производя их самостоятельно, ему придется затратить труд длительностью 45 часов, тогда как производство 60-ти единиц продукта Т1 требует лишь 36 часов. Замете, то имеет ли смысл обмен для этого производителя не зависит от того соблюдается ли почитаемое Вами равенство. Кроме того, не упустите из вида что здесь имеет место сокращение затрат времени жизни производителя на получение необходимого ему блага. Применительно к последнему случаю 9 часов. А поскольку время, потраченное на производство товара и его количество величины взаимосвязанные, то можно утверждать, что имеет место увеличение количества получаемого блага. Поясню. По факту первый производитель, в последнем случае, на достижение намеченной цели тратит 36 часов. За это время самостоятельно он способен произвести 12 единиц продукта Т2, а благодаря иному способу достижения цели, содержащему обмен, получает 15, то есть имеет место приращение в 3 единицы, та самая ∆Т что не дает Вам спать спокойно. Вы, вслед за Марксом, видите ее только в промышленном капитале, где она, суммируясь, проступает в явном виде. Суммируется в силу того что в обмене имеющем место в обороте капитала с одной стороны, в качестве контрагента сделки, присутствует одно лицо, наниматель, с другой группа лиц рабочие. Разглядеть эту ∆Т в простом товарообмене сложно, но можно. В последующем, в ходе эволюции, простой товарообмен перевоплотился в более высокоразвитые формы, но при этом его суть, связанная с экономией времени, с той самой дельтой, осталась неизменной. Увы, не будь ее в простом товарообмене, ее бы не было и в тех обменах, что присутствуют в оборотах торгового и промышленного капитала, а стало быть, и в них самих, но об этом позже. А пока поспешу, а то не дай Бог Валерий Вы обвините первого производителя, из приведенного примера, что он, получая выгоду, нажился за счет партнера по сделке.

В простом товарообмене участвует два лица, их никто к нему не принуждает, если они участвуют в нем, то видят в этом смысл. Какой было показано на примере одного из них. Ссылаясь на это можно было бы утверждать, что все сказанное относительно одного контрагента справедливо и для другого, правда, в иных количественных показателях. Однако подозреваю, для Валерия этого будет не достаточно, поэтому придется иллюстрировать ситуацию на том уровне, на котором он привык объяснять марксизм своему внуку.

Пусть на производство восьми единиц продукта Т1, необходимого второму производителю, и способного послужить в качестве средства для обмена, первый производитель расходует 16 часов (t1.1. = 16ч.). Тогда как на изготовление собственно необходимых ему 6-ти единиц продукта Т2, которые он может получить в обмен на продукт Т1, ему тре¬буется 24 часа (t1.2. = 24ч.). Второй производитель, 6-ть единиц продукта Т2, которые он имеет возможность обменять на продукт Т1, способен изготовить за 12-ть часов (t2.2. = 12ч.), в то время как на производство 8-ми единиц про¬дукта Т1 он расходует 32-ва часа (t2.1.= 32ч.). Давайте посмотрим, имеет ли для них смысл сделка в ходе которой 8 единиц продукта Т1 и 6 единиц продукта Т2 поменяют своих владельцев. Для любого человека, об этом шла речь выше, сделка имеет смысл, если ему предлагают продукт, на производство которого ему требуется больше времени, чем он расходовал на изготовление отчуждаемого продукта. Применительно к приведенным обозначениям, математически, для первого производителя, это условие описывается неравенством t1.2. > t1.1. Указанная сделка для него имеет смысл, принося ему экономию времени в 8 часов. Для второго производителя, условия, в которых имеет смысл осуществлять обмен, описываются таким же по сути, но иным неравенством t2.1. > t2.2. Осуществив сделку, он также экономит время, правда в количестве 20 часов.
Обратите внимание Валерий, выгоду получают оба, при этом ни кто никого не надувает, никто ни у кого ничего не крадет, прямо ужас какой то. Причем обмен между ними имеет место при соблюдении двух вышеприведенных неравенств (системы неравенств), а то уравнение, что Маркс положил в основу своей трудовой теории стоимости, не имеет к его осуществлению никакого отношения. Замете, придя к подобному заключению я рассматривал не абстрактный усредненный обмен, а тот что имеется на практике, принимая в расчет лишь интересы взаимодействующих лиц. Причем в расчет брались лишь затраты времени на изготовление продуктов, так что этот подход, как не крути, тоже трудовая теория стоимости, правда отличная от той что исповедуете Вы вслед за Марксом.

Именно исходя из представленных в упрощенном виде суждений я и утверждал, в самом начале нашего спора, что эквивалентного обмена, в том виде, в котором видите его Вы, не существовало и не существует.

Тем не менее наш Антошенко Игорь выводит из случайной неэквивалентности обмена в частном случае какую-то «прибавочную стоимость». И это конец всему, что называется логикой.

Валерий, а как вам такая логика, исходя из которой неэквивалентный обмен повсеместное явление, а эквивалентный, в Вашем понятии, лишь его разновидность, в вышеприведенных примерах я проиллюстрировал это. Далее, опираясь на эту примитивную логику, я отвечу на те вопросы от которых Вы Валерий увильнули. К примеру, исходя из представленного взгляда на обмен, вернувшись к случаю, где крестьянин обменял зерно на лошадь, а затем ее вновь на зерно, не придумывая надуманные категории, можно будет показать, откуда берется то приращение продукта, что Маркс называет прибавочной стоимостью, а Вы не хотите называть. Иными словами то, как зарождается торговый капитал. Причем если хотите, покажу в числах, что каждый из трех присутствующих там контрагентов извлекает выгоду, то бишь что никто там никого не надувает.

«До этого момента цены тяготеют к определенным, по закону Маркса, стоимостям и колеблются вокруг них так, что чем полнее развивается простое товарное производство, тем больше средние цены за продолжительные периоды, не прерываемые внешними насильственными нарушениями, совпадают со стоимостями с точностью до величины, которой можно пренебречь».

Это утверждение чем то доказывается? Наверное уже тогда были статистические данные, или нет? Что то я нашел их ни у Маркса ни у Энгельса. Если их нет то это лишь утверждение, на уровне предположения, ничем не обоснованное, абстракция, не подтвержденная практикой. Живое созерцание было, абстрактное мышление тоже, а вот до практики дело не дошло. Но дело не только в этом, раз уж эти колебания имеют место, покажите, в каких пределах они происходят. Или, по-другому, способна ли теория стоимости Маркса указать их? Все что я нахожу у Энгельса в приведенной Вами цитате, имеющее отношение к данному вопросу так это «Можно ли предположить, что крестьяне и ремесленники были так глупы, чтобы обменивать продукт 10-часового труда одного на продукт часового труда другого»?

Представленный мной подход во взгляде на обмен дает ответ на этот вопрос. Проиллюстрирую это на последнем числовом примере. Первый производитель единицу продукта Т1, используемого в качестве средства для обмена, изготавливает за 2 часа (8единиц он производит за 16 часов). В обмен он получает 6 единиц продукта Т2, самостоятельно произвести которые способен за 24 часа. Обмен 8 единиц Т1 на 6 единиц Т2 для него имеет смысл, поскольку позволяет экономить ему 8 часов. Теперь представим что его партнер по сделке стал нуждаться, не важно по каким причинам, не в восьми, а в девяти единицах продукта Т1, которые хочет получить в обмен на прежнее количество продукта Т2. Возникает вопрос. Имеет ли смысл первому производителю осуществлять обмен на таких условиях? Конечно, поскольку при нем он тоже получает экономию времени, только меньшую – 6 часов. А если партнер потребует 10 единиц Т1? Сделка имеет смысл, правда, выгода сократится до четырех часов. А вот если партнер возжелает 12 единиц Т1, за прежнее количество Т2, он поставит отношения обмена на ту грань за которой использование обмена для первого производителя утратит смысл. Здесь отчуждая 12 единиц Т1, на производство которых расходует 24 часа в обмен он получает 6 единиц Т2, самостоятельное изготовление которых требует тех же 24 часов. Экономия времени, при таком меновом отношении, равна нолю. По сути, те границы, одна из которых была представлена только что в упрощенном виде, являются границами области решения системы неравенств (t1.2. > t1.1. , t2.1. > t2.2.). Здесь t1.1. – время расходуемое первым производителем на изготовление Х единиц продукта Т1; t1.2. – время в течении которого первый производитель изготавливает У единиц продукта Т2; t2.1. – время производства вторым производителем Х единиц продукта Т2; t2.2. – затраты времени второго производителя на производство У единиц продукта Т2.
Замете Валерий, представленный Вам взгляд на причину существования обмена поясняет как работая на другого можно работать на себя только более эффективно, и что некто работая на Вас, на самом деле работает на себя. Этот парадокс называется разделением труда. Проблема теории стоимости Маркса отчасти заключена в том, что он отрывает рассмотрение обмена от разделения труда, хотя обмен без разделения труда не существует. В том же подходе что положен мною в основание теории стоимости, хотя он и представлен Вам в жутко урезанном и упрощенном виде, связь между обменом и разделением труда присутствует в виде соотношения трудозатрат лиц участвующих в сделке на производство отчуждаемых и получаемых в обмен благ.

Валерий следующий вопрос. Поставлю я его Вам сделав вставку из главы «Различные взгляды на причину возникновения и существования обмена « моего нью-васюкинского произведения.
««Первая предпосылка, необходимая для того чтобы предмет потребления стал потенциальной меновой стоимостью (отмечает он), сводится к тому, что данный предмет потребления существует как непотребительная стоимость, имеется в количестве, превышающем непосредственные потребности своего владельца. Вещи сами по себе внешни для человека и потому отчуждаемы. Для того чтобы это отчуждение стало взаимным, люди должны лишь молчаливо относится друг к другу как частные собственники этих отчуждаемых вещей, а потому и как не зависимые друг от друга личности. Однако такое отношение взаимной отчужденности не существует между членами естественно выросшей общины, будет ли то патриархальная семья, древнеиндийская община, государство инков и т.д. Обмен товаров начинается там, где кончается община, в пунктах ее соприкосновения с чужими общинами или членами чужих общин. Но раз вещи превратились в товары во внешних отношениях, то путем обратного действия они становятся товарами и внутри общины. Их количественное меновое отношение первоначально совершенно случайно. Они вступают в обмен лишь благодаря тому, что владельцы желают взаимно сбыть их друг другу. Между тем потребность в чужих предметах потребления мало-помалу укрепляется. Постоянное повторение обмена делает его регулярным общественным процессом. Поэтому с течением времени по крайней мере часть продуктов труда начинает производится преднамеренно для нужд обмена». Капитал. Том первый. Отдел первый. – Товар и деньги. Глава 2. – Процесс обмена (стр. 98).
Итак, согласно вышеприведенной точке зрения, предпосылка, а вместе с тем и причина зарождения обмена кроется в возникновении такой ситуации, когда некий предмет потребления оказывается в количестве превышающем потребности своего владельца. Он не может быть получен им посредством обмена, раз мы говорим о моменте зарождения последнего, а должен быть произведен. Здесь следует напомнить, что обмен возникает у народов на ранней стадии развития, когда они пребывают в диком состоянии, постоянно испытывая острый недостаток в продуктах. Говоря о таком состоянии А.Смит в ведении к «Исследование о природе и причинах богатства народов» отмечает «У диких народов, охотников и рыболовов каждый человек, способный к труду, более или менее занят полезным трудом и старается по мере сил добывать все необходимое для жизни для самого себя или для тех лиц из своего семейства и племени, которые по своей старости, молодости или слабости не могут заниматься охотой и рыбной ловлей. Такие народы, однако, бывают так ужасно бедны, что нужда подчас вынуждает их, — или, по крайней мере, они думают, что она вынуждает их, — прямо убивать своих детей, стариков и страдающих хроническими болезнями или же покидать их на голодную смерть и на съедение диким зверям». То есть произвести переизбыток некого продукта на этом этапе развития для них довольно сложно. Но подобное положение вещей отнюдь не означает что представители этих народов, в определенные моменты времени, не могли оказаться в указанной ситуации, когда некое благо, ввиду объективных обстоятельств, «вываливалось» за пределы того что они реально могли потребить в текущий момент (немного погодя о том как это происходит нам предстоит вести речь более подробно). Безусловно, при этом избыточная часть блага может быть использована для обмена, поскольку иначе она попросту будет утрачена, и обмен своим появлением в этом случае обязан именно объективно сложившейся ситуации. Однако это никоим образом не объясняет почему в последующем, при довольно скудном обеспечении продуктами, некие блага начинают производится преднамеренно для нужд обмена. Ведь для этого необходимо, согласно излагаемой точке зрения, произвести часть бесполезного продукта, искусственно создавая ту ситуацию, что прежде возникла под воздействием объективных обстоятельств, и это в условиях, когда других продуктов катастрофически не хватает. Более того, изготовив излишнее для личного потребления благо люди отнюдь не застрахованы от того что не потратили время зря. В самом деле, обладая неким бесполезным благом Вы не станете обменивать его на другое бесполезное, а будете пытаться получить необходимое. Но сможете сделать это только в том случае если оно будет, в данный момент времени, у кого то в переизбытке, причем сам он, в тоже время, должен нуждаться в продукте которым обладаете Вы. То есть для того чтобы обмен состоялся требуется целый набор совпадений, вероятность которых в условиях описанных А. Смитом не высока. Производство бесполезного продукта при таком «раскладе» видится не логичным. Но все же на практике, даже в те тяжелые времена, определенные блага все же начинают производиться преднамеренно для нужд обмена, и та ситуация, что прежде сложилась помимо воли человека, теперь воссоздается им намеренно. Почему?
Причина может крыться лишь в том, что в самой этой ситуации, или иными словами в том, что сопряжено с обменом и через него проявляется, содержится выгода, к которой и стремиться человек. Не будь ее, зачем производить бесполезную часть продукта, когда можно в это же время заниматься добычей необходимого блага. Проявляется эта выгода изначально в случайно сложившейся ситуации, а уже затем стремление к ней превращает обмен в регулярный общественный процесс. При этом предпосылка, о которой говорит К.Маркс, на деле представляет лишь атрибут, неотделимый от процесса извлечения данной выгоды».

Так вот Валерий, объясните мне, исходя из эквивалентного обмена, для чего люди производят в таких условиях бесполезные для личного потребления вещи? Зачем тратить время на ее производство, да плюс еще подвергаться риску обмена, если в замен Вы получаете вещь что изготавливаете за тоже время? Это ж надо быть с какого бодуна? Что касается моего подхода, то он справляется с этим с легкостью. Та выгода, о которой я пишу, согласно ему, состоит в экономии времени на получение необходимых благ, именно стремление к ней и толкает людей на производство бесполезных вещей.

В качестве шутки. Полагаю, обмен зародился у нас в Крыму, вина тьма, перепили ребята, и давай ваять, что не попадя.

И последнее на сегодня. Если теория, которая как Вы утверждаете, вездесуща и правильна, она должна объяснять все что может иметь место на практике. Так почему же она не дает ответов на те вопросы, на которые дает мой подход. Валерий Вы очень пренебрежительно относитесь не только к людям, но и к явлениям. Простой товарообмен не такая простая вещь как кажется. Это ключ к пониманию почти всех экономических явлений, этот обмен лежит в основе, он прародитель. Не разобравшись в нем нет смысла двигаться дальше, к сожалению это те грабли на которые наступил Маркс, хоть и был гением. Правда, его гениальность связанна не с выдвинутой им теорией стоимости.

Расскажу ка я Вам анекдот. Возможно Вы его знаете. Шли по пустыне два чудака, нашли два мешка, один с золотом другой с салом. Естественно один достался одному другой другому. Вечером на привале тот, кому перепало сало, достал шмат и начал есть. Другой взвыл, дай кусочек. Что значит дай, купи. А сколько будет стоить кусочек? Мешок золота. Побойся Бога, отвечает ему хозяин золота. Ну не хочешь как хочешь, прошвырнись по базару найди дешевле.

К чему я его рассказал? Дело в том, что здесь речь идет об явно не эквивалентном обмене, который, тем не менее, может состояться. Замете здесь нет конкурентов, влияния капиталов, только два человека и их интересы, так сказать явление в чистом виде. Поясните с позиций Марксизма, почему этот обмен может состояться. Я, опираясь на свой подход, объясню в легкую.

Маркс конечно не безгрешен, но здесь вы на него нападаете зря. Ваша логика строится на предположении, что отказавшись от обмена придется изготавливать нужный продукт самостоятельно с бОльшими издержками. Но отказ от обмена касается обоих сторон и приведет к равному для обоих сторон падению производительности труда. В то время как наличие обмена и специализация производства тоже вызывает равное для обоих сторон повышение производительности труда. То есть несмотря на получение выгоды обеими сторонами за счет повышения производительности труда, пропорции обмена не нарушаются, равное количество труда в обоих случаях меняется на равное количество труда. А выгоду оба производителя получают не от неравноценного обмена, а от повышения производительности труда при прежнем уровне потребления для воспроизводства рабочей силы. Вы совершенно ошибочно сравниваете реальные затраты времени одного и того же производителя при наличии специализации производства у него и предполагаемые у него же при отсутствии специализации. Хотя это на практике невозможно. Специализация и обмен, если они есть, то одинаково влияют на затраты труда при производстве обоих продуктов обмена у обоих производителей.

Лично я для учета всех тех соотношений в обмене, о которых вы говорите, ввел понятие "перепроизводящая способность труда", которое как раз и характеризует возможности обмена с учетом соотношения спроса и предложения и сложившегося уровня потребления для воспроизводства рабочей силы.

Здравствуйте, Игорь.

С интересом прочитал Ваше объяснение возможности неэквивалентного обмена.
Вы пишите:



Вы правы, указывая, что обмен может быть выгоден обеим сторонам даже если этот обмен происходит не по стоимости. Вы правы также в том, что каждая сторона обладает лишь весьма приблизительной информацией о затратах труда противоположной стороны и поэтому может ориентироваться лишь на собственные представления о том, чего "стоит" производство вещи, которую предлагает другая сторона.

Но когда мы В ТЕОРИИ рассматриваем рыночную экономику докапиталистического типа, мы должны рассмотреть ситуацию РАВНОВЕСИЯ. Неэквивалентный обмен не будет равновесным и поэтому он будет меняться в сторону восстановления эквивалентного обмена.

Можно доказать, что РАВНОВЕСНЫЙ обмен в докапиталистической рыночной экономике с простым воспроизводством всегда происходит по ценам, пропорциональным стоимостям товаров. Обмен по стоимости - это не выдумка Маркса, а следствие, вытекающее из рассмотрения состояния равновесия.

ДОКАЗАТЕЛЬСТВО ВЫПОЛНЕНИЯ ЗАКОНА СТОИМОСТИ В ДОКАПИТАЛИСТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИКЕ:
В докапиталистической экономике с простым воспроизводством выручка каждого производителя расходуется им на приобретение необходимых для дальнейшего производства "средств производства" и потребление "жизненных средств". Поскольку речь идёт о рыночной экономике, предполагается возможность движения ресурсов и, в частности, возможность выбора того или иного вида труда в соответствии с принципом максимизации дохода. Это значит, что в ситуации равновесия занятие любым видом труда даёт один и тот же доход на единицу затраченного труда. Речь, конечно, идёт об уже "сведённом труде" (труде, сведённому к простому труду), учитывающем интенсивность и квалификацию. Проще говоря, чем больше затраченный производителем труд - тем выше его доход. Доход на 1 час "простого труда" (к которому может быть сведён любой вид труда) одинаков у всех производителей. Если это условие нарушено, то производители, оказавшиеся в худшем положении, будут стимулироваться изменить свой вид деятельности, то есть это уже не будет ситуация равновесия.

Введём стандартные обозначения:
A1; A2 - матрицы технологических коэффициентов производства "средств производства" и "жизненных средств" соответственно. Коэффициент a(i;k) определяет количество единиц товара i, необходимого для производства одной единицы товара k.
l1; l2 - вектора-строки прямых затрат труда в отраслях производства "средств производства" и "жизненных средств" соответственно (в часах, или днях, или месяцах)
L1; L2 - вектора-строки трудовых стоимостей (в часах, или днях, или месяцах)
p1; p2 - вектора-строки равновесных цен.
w - цена жизненных средств, покупаемых от дохода, полученного от продажи продукта, изготовленного за 1 час (или день, или месяц).

Вектор равновесных цен определяется уравнениями:
(1) p1*A1 + w*l1 = p1
(2) p1*A2 + w*l2 = p2

Вектор стоимостей (L1;L2) можно найти из системы уравнений:
(3) L1*A1 + l1 = L1
(4) L1*A2 + l2 = L2

Из (1) и (2) находим:
(5) p1 = w * l1*(I-A1)^(-1)
(6) p2 = p1*A2 + w*l2 = w * {l1*(I-A1)^(-1)]*A2 + l2}

Из (3) и (4) находим:
(7) L1 = l1*(I-A1)^(-1)
(8) L2 = L1*A2 + l2 = l1*[(I-A1)^(-1)]*A2 + l2

Сравнивая (5) - (6) с (7) - (8) видим, что равновесные цены пропорциональны стоимостям:
(9) p1 = w*L1
(10) p2 = w*L2

ДОКАЗАТЕЛЬСТВО ЗАКОНЧЕНО.

Таким образом, в состоянии равновесия докапиталистической рыночной экономики равновесные цены ПРОПОРЦИОНАЛЬНЫ трудовым стоимостям товаров. Поэтому товары "в среднем" обмениваются по стоимости. Равновесные цены совпадают со стоимостями после задания условия нормировки: w = (p2 * d) = 1, где d - вектор-столбец "жизненных средств", покупаемых на доход от единичного труда.

РЕЗЮМЕ: Хотя аргументы Игоря демонстрируют возможность получения выгоды в виде сбережения труда при неэквивалентном обмене, такой обмен не может быть длительно устойчивым. Как показывает наш анализ, в состоянии равновесия равновесные цены будут пропорциональны трудовым стоимостям.

ОБРАЗОВАНИЕ ТОРГОВОЙ ПРИБЫЛИ В ДОКАПИТАЛИСТИЧЕСКОЙ РАВНОВЕСНОЙ ЭКОНОМИКЕ.

Приведу своё понимание проблемы поставленной Игорем Антошенко.
Приятно, когда человек смело отстаивает свои взгляды, даже, если они расходятся с общепринятой "точкой зрения".

Проблема поставлена так: как могла образовываться торговая прибыль в докапиталистической экономике, если по предположению товары обменивались по их стоимости.
Игорь считает, что объяснить это можно лишь предположив, что эквивалентность обмена нарушена и приводит логические соображения, указывающие на возможность такого неэквивалентного обмена с выгодой для обоих меняющихся сторон.

В предыдущем посте мы доказали, что в состоянии равновесия товары должны были обмениваться ПО СТОИМОСТИ. Поэтому объяснять торговую прибыль неэквивалентностью обмена, как предлагает Игорь, - это то же самое, что рассматривать НЕ-равновесную экономику, экономику в неравновесном состоянии.

Рассматривая вопрос теоретически, мы должны показать, КАК торговая прибыль образуется в экономике, которая находится в равновесном состоянии. Это и будет принципиальное решение задачи. Хотя торговая прибыль может возникать и за счёт нарушения эквивалентности обмена, но этот механизм извлечения торговой прибыли "работает" лишь до тех пор, пока система не вернётся в состояние равновесия.

РЕШЕНИЕ.
Рассмотрим один оборот Д - Т - Д'. Купец покупает товар, расходуя деньги Д и позже продаёт товар, расходуя деньги Д'. Эта операция не имела бы смысла, если бы сумма, вырученная от продажи не превышала сумму, вырученную от покупки. Торговая прибыль = Д' - Д > 0.
В состоянии равновесия товары покупаются ПО стоимости и продаются тоже ПО стоимости. Купец купил товар по стоимости и он продал товар по стоимости. Откуда же тогда торговая прибыль?
Если товар был куплен по стоимости и потом был продан тоже по стоимости, то из условия Д' > Д следует, что стоимость товара купленного МЕНЬШЕ стоимости товара проданного.
Торговая прибыль возникает вследствие разницы в стоимостях купленного и проданного товара.

Как это возможно, чтобы один и тот же товар имел две стоимости?
Давайте вспомним, что такое стоимость: это овеществлённый общественно-необходимый для производства труд. Следовательно, стоимость определяется необходимыми в данном обществе-экономике затратами труда, которые позволяют создать данный продукт. А величина этих затрат зависит от того общества-экономики, которая такой товар производит. Стоимость растущих под открытым небом апельсинов многократно меньше стоимости тех же апельсинов, выращенных в оранжерее. Если купить ПО СТОИМОСТИ апельсины там, где они растут под открытым небом, но продать их тоже ПО СТОИМОСТИ но там, где эти апельсины можно вырастить только в оранжереях, - можно получить торговую прибыль.

Купцы в средние века именно так и делали: они покупали товары там, где они стоят дёшево и продавали их там, где они стоят дорого. В средние века мировой рынок ещё только складывался. Рынок существовал в виде множества локальных, удалённых друг от друга местных рынков.
Рыночная экономика представляла собой множество локальных обществ-экономик, каждая из которых была ориентирована на сбыт на своём местном рынке. Стоимость производства одной и той же вещи в разных обществах-экономиках (в Парижском округе, в Лионе, во Флоренции и т.д.) была РАЗНОЙ! Отдельные местности были сильно изолированы: пути сообщения были затруднены, а распространение информации шло с задержкой. Купцы, задумавшие получить торговую прибыль, отправлялись в рискованные поездки от одной местности к другой - как правило, большими караванами и с нанятой для их защиты охраной. Товар, дёшево купленный в одном месте (сделанный в одном обществе-экономике), следовало доставить в другое место - туда, где его стоимость (в другом обществе-экономике) была выше.

Например, купец мог закупить апельсины в стране, неразвитой в промышленном отношении, и продать их в северной промышленно развитой стране. Потом тут же, в этой промышленно-развитой стране купить товар, который там стоит дёшево - например, фабричным способом выделанную ткань - и продать её на юге, где стоимость производства такой ткани намного выше, так как там ещё не внедрена новая технология. Получается своего рода "насос": перемещаться с одного места в другое, покупая то, что в данном месте дёшево и продавая то, что в данном месте дорого. Игра на разности стоимостей производства предметов в разных местах и разных странах.

Но как быть с торговой прибылью, которая образуется на определённом местном рынке от продажи товаров, созданных в данном месте? В этом случае, очевидно, что стоимость продаваемого товара равна стоимости покупаемого товара. Поэтому торговая прибыль от продажи таких товаров образуется за счёт того, что товары покупаются ниже их стоимости. Фернан Бродель, известный историк, в книге "Игры обмена" приводит множество примеров, как в средние века купцы чуть ли не силой заставляли крестьян и ремесленников продавать им товар по заниженной, льготной цене. Это делалось, во первых, посредством рассеянной мануфактуры, организатором которой как правило, был купец, предоставлявший крестьянам и ремесленникам сырьё и авансы и гарантировавший им сбыт их продукции а также освобождение работавших от потерь времени на торговых операциях. Ремесленники и крестьяне уступали часть цены, которую они могли бы получить, если бы сами продали свой товар, но зато они получали дополнительное время, которое могли использовать для дополнительного производства, а значит и дополнительного дохода, так как купец гарантировал им сбыт, скупая оптом всё, что они произвели и избавляя их от головной боли - как всё это продать. Купец подчинял себе все рынки сбыта - разными путями - часто при помощи сговора с местной администрацией и с цеховым начальством, но чаще беря на себя своего рода "попечительские" функции - организуя всю цепочку от поставки сырья до скупки оптом готовой продукции и её сбыту.

(P.S. Собственно, нечто похожее мы можем наблюдать в наше время: наши производители - крестьяне, например - не могут пробиться на рынок и вынуждены продавать свою продукцию посредникам по бросовой цене. Гибель российского села во многом есть результат захвата рынков сбыта новыми "купцами", которые снимают пенки - "торговую прибыль", - а селянам вырученных средств не хватает даже на самое необходимое. В итоге имеем вот такую печальную статистику:

В РОССИИ:

http://www.sovross.ru/modules.php?name= ... sid=589845

РЕЗЮМЕ: Образование торговой прибыли в средние века происходило двумя путями:
1) покупка товаров там, где их стоимость низкая, и продажа их там, где стоимость этих товаров высокая,
2) покупка товаров ниже стоимости у непосредственных производителей и продажа этих товаров по стоимости. Это было возможно: а) за счёт контроля купцов над рынками сбыта, b) за счёт их активной роли в организации всей цепочки (рассеянная мануфактура), с) за счёт прямого давления на производителей, благодаря связям купеческого сословия с вельможами и сановниками того времени, которые часто брали у купцов крупные займы и участвовали с ними в совместных проектах.